Ф. ЭНГЕЛЬС

ДОКЛАД О ЦЕХОВЫХ ТОВАРИЩЕСТВАХ ГОРНЯКОВ В УГОЛЬНЫХ КОПЯХ САКСОНИИ[270]

Первый взятый наугад тариф заработной платы рабочих, например тариф Нидервюршницкой компании, показывает нам общее положение горнорабочих в угольных копях Рудных гор. Недельная заработная плата взрослых горняков составляет от 2 до 3 талеров 12 зильбергрошей 6 пфеннигов, подростков — от 1 талера 10 зильбергрошей до 1 талера 20 зильбергрошей. Недельная заработная плата среднего горнорабочего составляет приблизительно 2 талера 20 зильбергрошей. По требованию предпринимателя рабочие должны работать сдельно. При составлении тарифа заработной платы позаботились о том, чтобы сдельная оплата не могла сколько-нибудь значительно превысить обычную поденную. О своем отказе от работы по договору каждый рабочий обязан сообщать за месяц вперед, и именно первого числа каждого месяца. Следовательно, если он откажется работать сдельно на предложенных условиях, то его принудят к этому, по крайней мере, в течение еще 4–8 недель. При таких обстоятельствах просто смешно болтать о регулировании сдельной оплаты по взаимному соглашению, о свободном договоре между рабочим и капиталистом!

Заработная плата выдается в два приема: 22-го каждого месяца выплачивается часть суммы в виде аванса и 8-го следующего месяца — остаток заработной платы за истекший месяц. Капиталист, таким образом, удерживает у себя заработную плату, которую он должен своим рабочим, в среднем за полных три недели, — этот принудительный заем в пользу хозяина тем более приятен, что он приносит деньги, а процентов по нему выплачивать не надо.

Смены рабочих, как правило, двенадцатичасовые, и вышеприведенная недельная заработная плата уплачивается за шесть двенадцатичасовых дней. Двенадцатичасовой рабочий день включает два часа (2 раза по получасу и 1 целый час) на еду, или так называемое время отдыха. При спешной работе смены восьмичасовые (то есть каждый рабочий в течение 48 часов работает в трех сменах) с получасовым перерывом на еду — и даже шестичасовые. В последнем случае we предусмотрено никакого перерыва для отдыха».

Уже вышеизложенное рисует мрачную картину положения этих горнорабочих. Однако, чтобы уяснить себе поистине крепостное состояние, в котором они находятся, нужно рассмотреть уставы товариществ горняков. Возьмем уставы, действующие в угольных копях: I — знатного и могущественного князя Шенбургского, II — Нидервюршницкой компании, III — Нидервюршниц-Кирхбергской компании и IV — Объединенных Лугауских компаний. Поступления товариществ горняков состоят из 1) вступительных сумм и взносов рабочих, штрафных денег, невостребованной заработной платы и т. д. и 2) взносов капиталистов. Рабочие платят 3 % или 4 % от своего заработка, хозяева вносят соответственно: I — по 7 зильбергрошей 6 пфеннигов ежемесячно за каждого горнорабочего, платящего членские взносы; II — по 1 пфеннигу с каждого шеффеля [1/8 тонны. Ред.] проданного угля; III — в качестве первого взноса при основании кассы товарищества горняков — 500 талеров, в дальнейшем такие же взносы, как и рабочие; наконец, IV — так же, как и во II, но только с учредительным взносом в 100 талеров от каждой из вступивших в объединение компаний.

Разве не поражает нас здесь картина самой дружной гармонии между капиталом и трудом? Кто тут еще осмеливается болтать о противоположности их интересов? Однако, как сказал великий немецкий мыслитель Ганземан,

«В денежных делах нет места сентиментам!»[271]

Стало быть, встает вопрос, во что обходится рабочему великодушие «высоких владельцев копей»? Давайте посмотрим!

Господа капиталисты в одном случае (III) вносят то же, что и рабочие, во всех остальных значительно меньше. За это они требуют следующих собственнических прав на кассу товарищества:

I. Право собственности на кассу товарищества не принадлежит членам товарищества горняков, и они не могут требовать из кассы чего-либо большего, чем те пособия, на которые они, согласно уставу, имеют право в определенных случаях, в особенности же не могут предлагать раздела кассы и ее наличности даже в случае прекращения производства на том или ином предприятии.

«В случае полного прекращения производства в каменноугольных копях князя Шенбургского в Эльснице» — после удовлетворения имеющихся претензий — вправо распоряжения остатком принадлежит князю — владельцу копей».

II. «В случае ликвидации объединения Нидервюршницких каменноугольных копей одновременно должна быть произведена ликвидация и кассы товарищества горняков… Право распоряжения оставшейся еще наличностью принадлежит дирекции».

Члены товарищества горняков но имеют никакого права собственности на кассу товарищества.

III. — так же, как и II.

IV. «Касса товарищества считается неотчуждаемой собственностью ныне существующих членов товарищества и тех, которые еще вступят в будущем… Только в неожиданном случае полной ликвидации всех входящих в объединение каменноугольных копей, тем самым влекущей за собой ликвидацию и товарищества горняков» — вот в этом неожиданном случае можно, казалось бы, ожидать, что рабочие разделят между собой возможный наличный остаток. Не тут-то было! В этом случае «директора объединений, ликвидирующихся в последнюю очередь, вносят свои предложения в королевское окружное управление. Только названная инстанция решает судьбу этих сумм».

Другими словами: рабочие уплачивают большую часть взносов в кассу товарищества, а капиталисты присваивают себе собственность на эту кассу. Кажется, будто капиталисты делают подарок своим рабочим. В действительности же рабочих принуждают делать подарок своим капиталистам. Последним вместе с правом собственности достается, само собой, и право контроля над кассой.

Председателем правления кассы является управляющий угольными копями. Ему принадлежит главное управление кассой, он разрешает все сомнительные случаи, определяет размер денежных штрафов и т. д. За ним следует секретарь товарищества горняков, являющийся в то же время кассиром. Он либо назначается капиталистом, либо, если его выбирают рабочие, должен быть им утвержден. Далее следуют рядовые члены правления. Они обычно избираются рабочими, но в одном случае (III) капиталист назначает троих из этих членов правления. Что это вообще за «правление», видно из пункта устава, обязывающего «его проводить заседание, по крайней мере, один раз в год». Фактически распоряжается председатель. Члены правления служат ему подручными.

Этот господин председатель, то есть управляющий копями, является и во всем остальном могущественным властелином. Он может сокращать время для испытания новых членов, выдавать экстренные пособия, даже (III) увольнять тех рабочих, репутация которых ему покажется недостаточно хорошей, и он всегда может апеллировать к господину капиталисту, решение которого во всем, что касается товарищества горняков, является окончательным. Так князь Шенбургский и директора акционерных обществ могут изменять уставы товариществ, повышать взносы рабочих, уменьшать пособия больным и пенсии, обставлять новыми препятствиями и формальностями обращения в кассу, — короче говоря, делать все, что им заблагорассудится, с деньгами рабочих, с единственной оговоркой насчет санкции правительственных властей, которые до сих пор ни разу еще не обнаружили хотя бы только желания познакомиться с положением и нуждами рабочих. В угольных копях III директора даже оставляют за собой право выгнать из товарищества горняков любого рабочего, который был ими предан суду, но судом оправдан!

И за какие же блага горнорабочие так слепо подчиняют свои собственные дела чужому произволу? Послушаем!

1) В случае болезни они получают врачебную помощь и недельное пособие: в угольных копях I — треть своей заработной платы, в III — половину заработной платы, во II и IV — половину или, если болезнь вызвана несчастным случаем во время работы, соответственно 2/3 и 3/4 заработной платы. 2) Инвалиды получают пенсию в зависимости от продолжительности срока службы, а следовательно, в зависимости от их взносов в кассу товарищества, от 1/20 до 1/2 последнего заработка. 3) В случае смерти члена союза его вдова получает пособие от 1/5 до 1/3 пенсии, на которую имел право ее муж, и ничтожное еженедельное подаяние на каждого ребенка. 4) Пособие на похороны в случае смерти члена семьи.

Светлейшему князю и просвещенным капиталистам, которые сочинили эти уставы, и отечески заботливому правительству, которое их утвердило, следовало бы разрешить такую задачу: если горнорабочий при полном заработке в среднем в 2²/3 талера в неделю почти умирает с голоду, то как может он существовать на пенсию, например, в 1/₂₀ этого заработка, скажем, на 4 зильбергроша в неделю?

Нежная забота уставов об интересах капитала ярко проявляется в отношении к несчастным случаям в шахтах. За исключением предприятий II и IV, никакого специального пособия не выдается, если болезнь или смерть вызваны несчастным случаем «при исполнении обязанностей». Ни в одном из уставов не предусмотрено увеличение пенсии, если инвалидность последовала от несчастного случая в шахтах. Причина этого очень проста. Эта статья порядком увеличила бы выдачи из кассы и очень скоро обнаружила бы даже перед самыми близорукими наблюдателями природу подарков господ-капиталистов.

Уставы, пожалованные саксонскими капиталистами, тем отличаются от пожалованной Луи Бонапартом конституции, что последняя все еще ждет своего увенчания, в то время как первые уже имеют его в виде следующей, общей им всем статьи:

«Каждый рабочий, который оставляет службу в компании — добровольно или будучи к этому вынужден, — тем самым выходит из товарищества горняков и теряет какие-либо права как на кассу последнего, так и на внесенные им самим деньги».

Следовательно, человек, проработавший 30 лет в одной из угольных копей и вносивший свою долю в кассу товарищества, теряет все права на пенсию, купленные такой дорогой ценой, лишь только капиталисту вздумается его уволить! Эта статья превращает наемного рабочего в крепостного, привязывает его к месту, заставляет его сносить самое оскорбительное обращение. Если он не любитель пинков, если он сопротивляется понижению заработной платы до голодной нормы, если он отказывается платить произвольные денежные штрафы, если он смеет настаивать на официальной проверке мер и весов, он получает всегда один и тот же стереотипный ответ: пошел вон, но твои взносы в кассу и твои права на нее не последуют за тобой!

Кажется парадоксом ожидать от людей, находящихся в таком унизительном положении, мужественной независимости и чувства собственного достоинства. И все же эти горнорабочие — к их чести будь сказано — стоят в рядах передовых борцов немецкого рабочего класса. Поэтому их хозяева начинают испытывать некоторое беспокойство, несмотря на громадную опору, которую представляет для них теперешняя организация товариществ горняков. Новейший и самый гнусный из уставов этих товариществ (III, относящийся к 1862 г.) содержит следующую чудовищную оговорку насчет стачек и союзов:

«Каждый член товарищества горняков должен всегда бить доволен оплатой, причитающейся ему в соответствии с тарифом заработной платы, никогда не должен принимать участия в коллективных действиях, добиваться повышения, не говоря уже о том, чтобы путем подстрекательства побуждать своих товарищей к таковым».

Почему ликурги акционерного общества Нидервюршниц-Кирхбергских каменноугольных копей, гг. Б. Крюгер, Ф. В. Швамкруг и Ф. В. Рихтер, не соизволили также постановить, что отныне каждый покупатель угля «должен всегда быть доволен» ценой на уголь, установленной по их высочайшему соизволению? Но это было бы уже слишком даже для «ограниченного верноподданнического разума» г-на фон Рохова[272].

В результате агитации среди горнорабочих недавно опубликован предварительный проект устава для объединения товариществ горняков всех саксонских угольных копей (Цвик-кау, 1869). Он составлен комитетом рабочих под председательством г-на И. Г. Динтера. Главные его пункты следующие: 1) Все товарищества объединяются в один общий союз. 2) Члены сохраняют свои права, пока они живут в Германии и уплачивают свои взносы. 3) Общее собрание всех взрослых членов является высшей властью. Оно избирает исполнительный комитет и т. д. 4) Взносы хозяев в кассу товарищества должны достигать половины взносов, уплачиваемых рабочими.

Этот проект никоим образом не выражает взглядов наиболее сознательных саксонских горнорабочих. Скорее он исходит от той части, которая хотела бы проводить реформы с разрешения капитала. На этом проекте лежит печать нереальности. В самом деле, что за наивное представление, будто капиталисты, до сих пор неограниченные властители над товариществами горняков, уступят свою власть демократическому общему собранию рабочих и несмотря на это будут платить взносы!

Основное зло как раз в том и состоит, что капиталисты вообще делают взносы. Пока это будет продолжаться, невозможно будет отнять у них управление кассой и товариществом горняков. Чтобы быть действительно рабочими обществами, товарищества горняков должны опираться исключительно на взносы рабочих. Только таким путем могут они превратиться в тред-юнионы, защищающие отдельных рабочих от произвола отдельных хозяев. Могут ли незначительные и сомнительные преимущества, которые дают взносы капиталистов, когда-либо возместить то состояние крепостничества, в которое капиталисты загоняют рабочих? Пусть саксонские горнорабочие всегда помнят: сколько капиталист вносит в кассу товарищества, столько же и даже больше экономит он на заработной плате.

Союзы такого рода имеют своеобразное влияние: они приостанавливают действие закона спроса и предложения к исключительной выгоде капиталиста. Иными словами: предоставляя капиталу необычную власть над отдельными рабочими, они снижают заработную плату даже ниже ее обычного среднего уровня.

Но должны ли рабочие — разумеется, после возмещения приобретенных прав — подарить существующие кассы капиталистам? Этот вопрос может быть решен только судебным порядком. Несмотря на то, что эти уставы получили высочайшее королевское утверждение, некоторые их статьи резко нарушают общепринятые принципы гражданского договорного права. При всех обстоятельствах, однако, отделение денег рабочих от денег капиталистов остается непременным предварительным условием любой реформы товариществ горняков.

Взносы владельцев саксонских угольных копей в кассы товариществ являются невольным признанием того, что капитал до известной степени ответственен за несчастные случаи, угрожающие наемному рабочему увечьем или смертью во время его работы на производстве. Но вместо того, чтобы допускать, как делается сейчас, чтобы эта ответственность становилась предлогом для расширения деспотической власти капитала, рабочим следует добиваться того, чтобы эта ответственность была предусмотрена законом.

Написано Ф. Энгельсом между 17 и 21 февраля 1869 г.

Напечатано в приложении к «Demokratisches Wochenblatt» № 12, 20 марта 1869 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Примечания:

2

Маркс цитирует речь канцлера казначейства Гладстона в палате общин 7 апреля 1864 г. по газетному отчету.

27

«Die Westliche Post» («Западная почта») — немецкая газета, издавалась с 1858 г. в Сент-Луисе (США); в 60-х годах XIX в. являлась органом мелкобуржуазных демократов-эмигрантов в Америке.

270

«Доклад о цеховых товариществах горняков в угольных копях Саксонии» был составлен Энгельсом по просьбе Маркса по материалам, присланным саксонскими горнорабочими из Лугау, Нидер-Вюршница и Эльсница, которые обратились в Генеральный Совет и лично к Марксу с заявлениями о своем желании присоединиться к Интернационалу.

Доклад, написанный Энгельсом на английском языке, был зачитан Марксом на заседании Генерального Совета 23 февраля 1869 года. Совет принял решение опубликовать доклад на английском языке и в немецком переводе. Краткое изложение доклада было помещено в отчете о заседании Генерального Совета в газете «Bee-Hive» № 385, 27 февраля 1869 года. Другие английские газеты, к которым обратился Маркс, — «Times», «Daily News», «The Morning Advertiser» («Утренний вестник») — отказались опубликовать документ. В начале марта 1869 г. Маркс сам перевел рукопись Энгельса на немецкий язык и она была опубликована в газетах: «Social-Demokrat» № 33, 17 марта 1869 г., «Demokratisches Wochenblatt» № 12, 20 марта 1869 г. и «Zukunft» № 67 и 68, 20 и 21 марта 1869 года; английский оригинал доклада не сохранился.

271

Из речи Ганземана на заседании первого Соединенного ландтага 8 июня 1847 года. См. «Preusens Erster Reichstag». Th. 7, Berlin 1847, S. 55 («Первый прусский рейхстаг». Ч. 7, Берлин, 1847, стр. 55).

272

Намек на слова прусского министра внутренних дел Рохова в письме, адресованном 15 января 1838 г. жителям города Эльбинга, выражавшим недовольство по поводу изгнания из ганноверского ландтага семи оппозиционно настроенных профессоров. Рохов писал: «Верноподданным положено проявлять должную покорность своим королям и государям, но не должно в масштабе своего ограниченного разума пытаться вмешиваться в дела глав государств».