К. МАРКС

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

В настоящий момент в Англии не существует политического вопроса, который привлекал бы всеобщее внимание. Страна проявляет интерес и к французскому финансовому, торговому и сельскохозяйственному кризису, и к британскому промышленному кризису, и к нехватке хлопка, и к американским делам.

В здешних компетентных кругах ни одной минуты не заблуждались относительно того, что операции с дутыми векселями, проведенные Французским банком с некоторыми крупными банкирскими домами по обе стороны Ла-Манша, являются лишь чрезвычайно слабым паллиативом. Все, чего можно было этим достигнуть и что было достигнуто, свелось к кратковременному уменьшению утечки золота в Англию. Повторные попытки Французского банка мобилизовать металлические резервы в Петербурге, Гамбурге и Берлине подрывают его кредит, не заполняя в то же время его кассы. Повышение процента по казначейским обязательствам с целью сохранения их курса и необходимость добиваться от Виктора-Эммануила согласия на уменьшение платежей по новому итальянскому займу рассматриваются здесь как опасный симптом болезни французских финансов. К тому же известно, что в настоящий момент в Тюильри идет борьба между двумя финансовыми проектами. Истинные бонапартисты, возглавляемые Персиньи и Перейра (из Credit Mobilier), хотят полностью подчинить Французский банк правительству, низвести его до роли простого бюро министерства финансов и использовать преобразованное таким образом учреждение как фабрику ассигнаций.

Известно, что именно этот принцип и лежал первоначально в основе организации Credit Mobilier. Менее авантюристическая партия, представляемая Фульдом и другими ренегатами времен Луи-Филиппа, предлагает новый национальный заем, сумма которого определяется одними в 400, другими — в 700 миллионов франков. «Times» в сегодняшней передовой статье, отражая, по-видимому, точку зрения Сити, утверждает, что Франция вследствие своего экономического кризиса совершенно парализована и лишена влияния в Европе. Однако «Times» и Сити ошибаются. Если правительству декабрьского переворота удастся пережить зиму без больших внутренних потрясений, то весной оно затрубит к войне. Это не устранит внутренних затруднений, но заглушит их.

В одной из предыдущих статей я указывал, что спекуляция хлопком в Ливерпуле за последние недели весьма напоминает самые безумные времена железнодорожной горячки 1845 года. Зубные врачи, хирурги, адвокаты, кухарки, вдовы, рабочие, конторские служащие и лорды, актеры и духовенство, солдаты и портные, газетные сотрудники и содержатели меблированных комнат, мужчины и женщины — все спекулировали на хлопке. Покупались, продавались и перепродавались ничтожные партии от одной до четырех кип. Более значительные партии хлопка месяцами оставались лежать на том же самом складе, хотя за это время двадцать раз менялись их владельцы. Кто покупал хлопок в 10 часов, в 11 часов уже продавал его с надбавкой в 1/2 пенса на фунт. Таким образом один и тот же хлопок в течение десяти часов нередко до шести раз переходил из рук в руки. Однако на этой неделе наступило нечто вроде затишья, которое можно объяснить единственно тем разумным доводом, что фунт хлопка (средний сорт орлеанского хлопка) достиг цены в 1 шиллинг, а двенадцать пенсов составляют шиллинг и являются, следовательно, круглым числом. Поэтому каждый заранее решил сбыть свои запасы, лишь только будет достигнут этот максимум. Отсюда внезапное увеличение предложения и последующая реакция. Как только англичане освоятся с мыслью, что цена фунта хлопка может подняться и выше 1 шиллинга, эта пляска святого Витта возродится в еще более безумных формах.

Последний официальный отчет о британском вывозе и ввозе, опубликованный министерством торговли, отнюдь не рассеял мрачного настроения. Таблица вывоза охватывает девятимесячный период с января по сентябрь 1861 года. Она показывает, по сравнению с тем же периодом 1860 г., сокращение вывоза почти на 8 миллионов фунтов стерлингов. Из них только 5671730 ф. ст. приходится на вывоз в Соединенные Штаты, остальная же сумма распределяется между британской Северной Америкой, Ост-Индией, Австралией, Турцией и Германией. Увеличение вывоза имеет место только в отношении Италии. Так, например, экспорт английских хлопчатобумажных товаров в Сардинию, Тоскану, Неаполь и Сицилию возрос с 756892 ф. ст. в 1860 г. до 1204287 ф. ст. в 1861 году; экспорт английской хлопчатобумажной пряжи повысился с 348158 ф. ст. до 538373 фунтов стерлингов; экспорт железных изделий увеличился со 120867 ф. ст. до 160912 ф. ст. и т. д. Эти цифры имеют немаловажное значение для понимания английских симпатий к итальянской свободе.

В то время как экспортная торговля Великобритании сократилась почти на 8 миллионов ф. ст., ее импортная торговля возросла в еще большей степени, — обстоятельство, которое никоим образом не способствует выравниванию платежного баланса. Этот рост ввоза происходит, главным образом, за счет увеличения импорта пшеницы. Если за первые восемь месяцев 1860 г. стоимость импортированной пшеницы составляла всего лишь 6796131 ф. ст., то за тот же период текущего года она достигла 13431487 фунтов стерлингов.

Наиболее примечательным явлением, о котором свидетельствует таблица ввоза, является быстрое увеличение импорта из Франции, достигающего уже сейчас почти 18 миллионов ф. ст. (в год), между тем как английский вывоз во Францию немногим превышает вывоз разве в Голландию. Политики континентальных стран до сих пор не заметили этого совершенно нового явления в истории современной торговли. Оно доказывает, что экономическая зависимость Франции от Англии примерно в шесть раз превышает экономическую зависимость Англии от Франции, особенно если не ограничиваться только рассмотрением цифр в таблицах английского вывоза и ввоза, но и сравнить их с таблицами французского ввоза и вывоза. При этом оказывается, что в настоящее время Англия стала для Франции главным экспортным рынком, между тем как Франция осталась для Англии совершенно второстепенным экспортным рынком. Отсюда ужасная боязнь конфликта с «коварным Альбионом», несмотря на шовинизм и хвастливые фразы относительно Ватерлоо.

Наконец, последние английские таблицы вывоза и ввоза свидетельствуют еще об одном важном факте. В то время как английский экспорт в Соединенные Штаты за первые девять месяцев этого года снизился более чем на 25 % по сравнению с соответствующим периодом 1860 г., один только нью-йоркский порт за первые восемь месяцев текущего года увеличил свой вывоз в Англию на 6 миллионов фунтов стерлингов. Вывоз американского золота в Англию за этот период почти прекратился, между тем как теперь, наоборот, в течение нескольких недель наблюдается утечка золота из Англии в Нью-Йорк. На деле оказывается, что неурожай в Англии и Франции помогает Северной Америке покрывать свой дефицит, в то время как тариф Моррилла[199] и сопутствующее гражданской войне стремление к экономии чрезвычайно сократили потребление английских и французских промышленных изделий в Северной Америке. Сравните теперь эти статистические данные с иеремиадами «Times» относительно финансового краха Северной Америки!

Написано К. Марксом, 3 ноября 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 308, 9 ноября 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Примечания:

1

Статья К. Маркса «Положение во Франции», написанная 17 января 1860 г., была опубликована 7 февраля того же года в газете «New-York Daily Tribune». Она открывает серию его статей, посвященных экономическому положению стран Европы.

«New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна») — американская газета, выходившая с 1841 по 1924 год. Основанная видным американским журналистом и политическим деятелем Хорасом Грили, газета до середины 50-х годов была органом левого крыла американских вигов, а затем органом республиканской партии. В 40—50-х годах газета стояла на прогрессивных позициях и выступала против рабовладения. В газете принимал участие ряд крупных американских писателей и журналистов, одним из ее редакторов с конца 40-х годов был Чарлз Дана, находившийся под влиянием идей утопического социализма. Сотрудничество Маркса в газете началось в августе 1851 г. и продолжалось свыше 10 лет, по март 1862 года; большое число статей для «New-York Daily Tribune» было по просьбе Маркса написано Энгельсом. Некоторые из своих статей Маркс помечал Парижем или Берлином.

Статьи Маркса и Энгельса в «New-York Daily Tribune» охватывали важнейшие вопросы международной и внутренней политики, рабочего движения, экономического развития европейских стран, колониальной экспансии, национально-освободительного движения в угнетенных и зависимых странах и др. В период наступившей в Европе реакции Маркс и Энгельс использовали широко распространенную американскую газету для обличения на материале конкретных фактов и событий пороков капиталистического общества, свойственных ему непримиримых противоречий, а также показа ограниченного характера буржуазной демократии.

Редакция «New-York Daily Tribune» в ряде случаев произвольно обращалась со статьями Маркса и Энгельса, печатая многие из них без подписи автора в виде редакционных передовых и иногда допуская вторжение в текст статей. Эти действия редакции вызывали неоднократные протесты Маркса. С осени 1857 г. в связи с экономическим кризисом в США, отразившимся также на финансовом положении газеты, редакция предложила Марксу сократить число его корреспонденции в «New-York Daily Tribune». Уже с середины 1861 г., в связи с Гражданской войной в США, интерес американского читателя к европейским делам значительно упал. Усиление в редакции влияния сторонников компромисса с рабовладельческими штатами и отход газеты от прогрессивных позиций заставили Маркса и Энгельса принять решение о прекращении сотрудничества в «New-York Daily Tribune». В течение 1861 г. и первых месяцев 1862 г. число корреспонденции Маркса в газете резко уменьшилось, а в марте 1862 г. его сотрудничество фактически прекратилось.

19

Малая война — термин, принятый в военной литературе XVIII–XIX вв. для обозначения военных действий небольшими отрядами регулярной армии, связанных с действиями партизанских отрядов и народных ополчений.

Речь идет о грабительской колониальной войне в Алжире, начатой французским правительством в 1830 году. Действия французских колонизаторов встретили ожесточенное сопротивление алжирского народа. Только спустя 40 лет им удалось превратить Алжир во французскую колонию.

199

О тарифе Моррилла см. примечание 160.