К. МАРКС

ЛОНДОНСКАЯ ГАЗЕТА «TIMES» О ПРИНЦАХ ОРЛЕАНСКИХ В АМЕРИКЕ

Лондон, 12 октября 1861 г.

По случаю поездки прусского короля в Компьен[171] лондонская газета «Times» напечатала несколько едких статей, показавшихся весьма оскорбительными по ту сторону Ла-Манша. «Pays, Journal de l'Empire»[172], в свою очередь охарактеризовала авторов из «Times» как людей, головы которых отравлены джином, а перья запачканы грязью. Этот случайный обмен ругательствами имел своей целью лишь скрыть от общественного мнения ту близость, которая существует между Принтинг-хаус-сквер[173] и Тюильри. За пределами границ Франции у героя декабря нет большего сикофанта, чем лондонская газета «Times», и услуги последней являются тем более неоценимыми, чем больше эта газета время от времени присваивает себе тон и манеру цензора Катона по отношению к своему Цезарю. Газета «Times» в течение месяцев осыпала Пруссию оскорблениями. Воспользовавшись жалким делом Макдоналда[174], газета сообщала Пруссии, что Англия приветствовала бы переход рейнских провинций из-под варварского господства Гогенцоллернов к просвещенному деспотизму Бонапарта. Это возмутило не только прусскую династию, но и прусский народ. Газета «Times» неодобрительно отозвалась об идее заключения англо-прусскою союза в случае конфликта между Пруссией и Францией. Газета напрягала все силы, чтобы убедить Пруссию в том, что ей нечего ждать помощи со стороны Англии и что самое лучшее для нее — это прийти к какому-нибудь соглашению с Францией. Когда, наконец, слабый и приспособляющийся прусский король решился на поездку в Компьен, газета «Times» могла с гордостью воскликнуть: «quorum magna pars fui» [ «в этом большая заслуга принадлежит мне» (Вергилий, «Энеида», книга вторая). Ред.], но теперь настало время, когда необходимо изгладить из памяти англичан тот факт, что «Times» прокладывала путь прусскому монарху. Отсюда ее бутафорские громы. Отсюда же и ответные громы со стороны «Pays, Journal de l'Empire».

Теперь газета «Times» снова заняла позицию смертельного противника бонапартизма, получив тем самым возможность оказать помощь герою декабря. Случай для этого вскоре представился. Луи Бонапарт, конечно, наиболее щепетилен в тех случаях, когда дело касается славы его соперников — претендентов на французскую корону. Он показал себя в смешном свете в деле с памфлетом герцога Омальского против Плон-Плона[175], и его поведение оказало делу орлеанистов большую поддержку, чем все, что сделали все сторонники Орлеанов вместе взятые. В эти последние дни французскому народу опять пришлось провести параллель между Плон-Плоном и принцами Орлеанскими. Когда Плон-Плон отправился в Америку, в Сент-Антуанском предместье появились карикатуры, изображавшие его в виде толстяка, занятого поисками короны, но в то же время принимающего вид самого безобидного путешественника, который питает особое отвращение к запаху пороха. В то время как Плон-Плон возвращался во Францию, не пополнив лавры, которые он приобрел в Крыму и в Италии, принцы Орлеанские пересекли Атлантический океан, чтобы поступить на службу в национальную армию[176]. Отсюда большая суматоха в бонапартистском лагере. Негодование бонапартистов не могло найти выхода в продажной парижской прессе. Таким образом были бы лишь обнаружены опасения сторонников Империи, повторилась бы скандальная история с памфлетом и напрашивались бы нежелательные сравнения между принцами в изгнании, которые борются под республиканским знаменем против поработителей миллионов трудящихся, и другим изгнанным принцем, который приносил присягу в качестве английского специального констебля, чтобы принять участие в подавлении английского рабочего движения[177].

Кто должен помочь герою декабря разрешить эту дилемму? Кто иной, как не лондонская газета «Times»? Если та самая лондонская газета «Times», которая 6, 7, 8 и 9 октября 1861 г. возбудила ярость «Pays, Journal de l'Empire» своей циничной критикой компьенского визита, если эта самая газета могла выступить 12 октября с беспощадными нападками на принцев Орлеанских за их вступление в ряды национальной армии Соединенных Штатов, то разве Луи Бонапарт тем самым не доказал свою правоту по отношению к принцам Орлеанским? Разве статья «Times» не будет переведена на французский язык, разве она не будет комментироваться французской прессой» разве prefet de police [префект полиции. Ред.] не разошлет ее во все департаментские газеты и разве она не будет циркулировать по всей Франции как беспристрастный приговор, вынесенный лондонской газетой «Times», личным врагом Луи Бонапарта, по поводу последних действий принцев Орлеанских? Поэтому-то «Times» сегодня выступает с весьма грубыми нападками на этих принцев.

Луи Бонапарт, конечно, слишком деловой человек, чтобы, подобно официальным торговцам общественным мнением, проявлять слепоту суждения в отношении войны в Америке. Он знает, что подлинный народ Англии, Франции, Германии, Европы считает дело Соединенных Штатов своим собственным делом, делом свободы и что, несмотря на всю продажную софистику, он видит в Соединенных Штатах свободную землю миллионов безземельных Европы, их обетованную землю, которую теперь надо защищать с оружием в руках от грязных посягательств рабовладельцев. Более того, Луи-Наполеон знает, что народные массы во Франции связывают борьбу в поддержку Союза с борьбой их предков за основание американской независимости и что в их глазах каждый француз, обнажающий свой меч за национальное правительство, лишь выполняет завет Лафайета[178]. Поэтому Бонапарт знает, что если что-нибудь может помочь принцам Орлеанским завоевать расположение французского народа, так это именно их вступление в ряды национальной армии Соединенных Штатов. Он содрогается при одной мысли об этом, и поэтому лондонская «Times», его цензор и сикофант, заявляет сегодня принцам Орлеанским, что «они не увеличат своей популярности среди французской нации, унизившись до службы этому подлому делу». Луи-Наполеон знает, что все войны, которые велись в Европе между враждующими нациями со времени его coup d'etat [государственного переворота. Ред.] были искусственными войнами, беспочвенными, вздорными, основанными на фальшивых предлогах. Война с Россией, война в Италии, не говоря уже о разбойничьих экспедициях против Китая, Кохинхины[179] и т. д., никогда не возбуждали симпатий французского народа, который инстинктивно чувствовал, что эти войны велись лишь с целью укрепить цепи, созданные coup d'etat. Первая великая война в современной истории — это война в Америке.

Народы Европы знают, что рабовладельцы Юга начали эту войну декларацией о том, что существование рабовладения более несовместимо с существованием Союза. Следовательно, народы Европы знают, что борьба за существование Союза является борьбой против существования рабства, что в этой борьбе высшая форма народного самоуправления, какая только существовала до сих пор, дает бой самой низкой и самой бесстыдной форме порабощения человека, когда-либо встречавшейся в летописях истории.

Луи Бонапарт, конечно, чрезвычайно недоволен тем обстоятельством, что принцы Орлеанские приняли участие именно в этой войне, отличающейся грандиозностью своих размеров и величием своих целей от беспочвенных, вздорных и ничтожных войн, которые происходили в Европе, начиная с 1849 года, Потому-то лондонская газета «Times» считает нужным заявить:

«Пренебречь различием между войнами, которые велись враждующими нациями, и этой наиболее беспричинной и вздорной из всех гражданских войн, какие только знает история, значит нанести своего рода оскорбление общественной нравственности».

«Times», конечно, обязана усилить свои нападки на принцев Орлеанских за то, что они «унизились до службы такому подлому делу». Делая глубокий реверанс победителю при Севастополе и Сольферино, «Times» пишет:

«Нелепо сравнивать то, что происходило у Спрингфилда и Манассаса, с подвигами у Севастополя и Сольферино».

Ближайшая почта покажет, как императорские органы по заранее обдуманному плану используют статью из «Times». Согласно пословице, друг в беде стоит тысячи друзей в счастливые времена, а тайный союзник лондонской газеты «Times» как раз находится в очень тяжелом положении.

Нехватка хлопка, последовавшая за нехваткой хлеба, торговый кризис, соединенный с неурожаем, сокращение таможенных доходов и денежные затруднения заставили Французский банк взвинтить учетную ставку до 6 %, войти в соглашение с Ротшильдами и Берингом о займе в 2 миллиона ф. ст. на лондонском рынке, заложить за границей принадлежащие французскому правительству цепные бумаги и при всем том остаться с резервом в сумме лишь 12000000 при наличии обязательств, превышающих 40000000. Такое положение дел в области экономики создает подходящую обстановку для конкурирующих претендентов, чтобы поставить на карту двойную ставку. В Сент-Антуанском предместье уже имели место хлебные беспорядки, и поэтому настоящий момент является самым неподходящим для того, чтобы позволить принцам Орлеанским приобрести популярность. Этим и объясняется яростное выступление лондонской газеты «Times».

Написано К. Марксом 12 октября 1861 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 6426, 7 ноября 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Примечания:

1

Статья К. Маркса «Положение во Франции», написанная 17 января 1860 г., была опубликована 7 февраля того же года в газете «New-York Daily Tribune». Она открывает серию его статей, посвященных экономическому положению стран Европы.

«New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна») — американская газета, выходившая с 1841 по 1924 год. Основанная видным американским журналистом и политическим деятелем Хорасом Грили, газета до середины 50-х годов была органом левого крыла американских вигов, а затем органом республиканской партии. В 40—50-х годах газета стояла на прогрессивных позициях и выступала против рабовладения. В газете принимал участие ряд крупных американских писателей и журналистов, одним из ее редакторов с конца 40-х годов был Чарлз Дана, находившийся под влиянием идей утопического социализма. Сотрудничество Маркса в газете началось в августе 1851 г. и продолжалось свыше 10 лет, по март 1862 года; большое число статей для «New-York Daily Tribune» было по просьбе Маркса написано Энгельсом. Некоторые из своих статей Маркс помечал Парижем или Берлином.

Статьи Маркса и Энгельса в «New-York Daily Tribune» охватывали важнейшие вопросы международной и внутренней политики, рабочего движения, экономического развития европейских стран, колониальной экспансии, национально-освободительного движения в угнетенных и зависимых странах и др. В период наступившей в Европе реакции Маркс и Энгельс использовали широко распространенную американскую газету для обличения на материале конкретных фактов и событий пороков капиталистического общества, свойственных ему непримиримых противоречий, а также показа ограниченного характера буржуазной демократии.

Редакция «New-York Daily Tribune» в ряде случаев произвольно обращалась со статьями Маркса и Энгельса, печатая многие из них без подписи автора в виде редакционных передовых и иногда допуская вторжение в текст статей. Эти действия редакции вызывали неоднократные протесты Маркса. С осени 1857 г. в связи с экономическим кризисом в США, отразившимся также на финансовом положении газеты, редакция предложила Марксу сократить число его корреспонденции в «New-York Daily Tribune». Уже с середины 1861 г., в связи с Гражданской войной в США, интерес американского читателя к европейским делам значительно упал. Усиление в редакции влияния сторонников компромисса с рабовладельческими штатами и отход газеты от прогрессивных позиций заставили Маркса и Энгельса принять решение о прекращении сотрудничества в «New-York Daily Tribune». В течение 1861 г. и первых месяцев 1862 г. число корреспонденции Маркса в газете резко уменьшилось, а в марте 1862 г. его сотрудничество фактически прекратилось.

17

«The Economist» («Экономист») — английский еженедельный журнал по вопросам экономики и политики, основан в Лондоне в 1843 году; орган крупной промышленной буржуазии.

171

С 6 по 8 октября 1861 г. в Компьене (Франция) состоялось свидание между Наполеоном III и прусским королем Вильгельмом I.

172

«Le Pays, Journal de l'Empire» («Родина, газета империи») — французская ежедневная газета, основана в Париже в 1849 году; в период Второй империи (1852–1870) — полуофициальный орган правительства Наполеона III.

173

Принтинг-хаус-сквер — площадь в Лондоне, местонахождение главной редакции газеты «Times».

174

Дело Макдоналда — арест в сентябре 1860 г. в Бонне и предание суду капитана английской армии Макдоналда по обвинению в неподчинении местным властям. Английское правительство воспользовалось этим инцидентом, урегулированным лишь в мае 1861 г., как предлогом для усиления антипрусской пропаганды,

175

Имеется в виду антибонапартистская брошюра «Lettre sur l'histoire de France» («Письмо об истории Франции»), написанная герцогом Омальским в ответ на речь принца Наполеона (Плон-Плона) во французском сенате весной 1861 года. По приказу Наполеона III брошюра была немедленно конфискована, а ее издатель и типографский работник осуждены на тюремное заключение и уплату штрафа по 5000 франков.

176

Речь идет об участии принцев Орлеанского дома — принца Жуанвиля, герцога Пантьеврского, графа Парижского и герцога Шартрского — в Гражданской войне в Америке на стороне северян.

177

Намек на Луи-Наполеона, который в 1848 г., во время пребывания в Англии, добровольно вступил в число специальных констеблей (полицейский резерв из гражданских лиц), действовавших вместе с полицией против рабочей демонстрации, организованной чартистами 10 апреля 1848 года.

178

Во время войны североамериканских колоний Англии за независимость (см. примечание 127) борьбу восставших колоний поддерживали французские революционеры. В организации отправки оружия и волонтеров из Франции в Америку принимал участие известный драматург Бомарше. Среди французских волонтеров — участников войны широкой известностью пользовался буржуазный революционер Лафайет.

179

В первой половине XIX в. Франция, как и другие европейские державы, предпринимала неоднократные попытки проникнуть в Индокитай. В 1858 г. правительство Наполеона III, при участии Испании, начало новую колониальную войну в Индокитае под предлогом защиты католических миссионеров. В результате этой войны, закончившейся в 1862 г., Франция захватила сначала три провинции в южной части Индокитая, прозванной европейцами Кохинхиной (Намбо), а в 1867 г. и всю Кохинхину.