Ф. ЭНГЕЛЬС

ПРОДВИЖЕНИЕ ГАРИБАЛЬДИ

По мере развития событий мы начинаем понимать тот план освобождения Южной Италии, который разработал Гарибальди, и чем ближе мы знакомимся с этим планом, тем более восхищаемся его грандиозностью. Задумать подобный план или пытаться его осуществить можно было только в такой стране, как Италия, где национальная партия столь прекрасно организована и всецело находится под контролем человека, с таким блестящим успехом обнажившего свой меч за дело итальянского единства и независимости.

Этот план не ограничивался освобождением Неаполитанского королевства; одновременно должно было начаться наступление на Папскую область, чтобы таким образом задать работу не только войскам короля-бомбы [Фердинанда II. Ред.], но также армии Ламорисьера и находящимся в Риме французам[106]. Предполагалось, что примерно 15 августа 6000 волонтеров, постепенно переправившихся из Генуи в Апельсинный залив (Гольфодельи-Аранчи) — северо-восточное побережье острова Сардинии, — будут переброшены на побережье Папской области, в то время как в различных провинциях континентальной части Неаполитанского королевства начнется восстание, а Гарибальди переправится через Мессинскнй пролив и высадится в Калабрии. Некоторые дошедшие до нас замечания Гарибальди о трусости неаполитанцев и полученные с последним пароходом сообщения, что он вступил в Неаполь и был с восторгом встречен населением, говорят о том, что восстание на улицах этого города, оказавшееся излишним вследствие бегства короля, было, возможно, предусмотрено планом.

Высадка в Папской области, как уже известно, не состоялась, отчасти вследствие настояний Виктора-Эммануила, отчасти же и главным образом потому, что сам Гарибальди пришел к убеждению о неподготовленности волонтеров к ведению самостоятельной кампании. Поэтому он переправил их в Сицилию, часть из них оставил в Палермо, а остальных направил вокруг острова на двух пароходах в Таормину, где они и находятся в настоящее время. Тем временем в провинциальных городах Неаполитанского королевства, как было решено заранее, начались выступления, которые показали, насколько хорошо была организована революционная партия и насколько страна созрела для восстания. 17 августа восстание вспыхнуло в Фодже, в Апулии. Драгуны, входившие в состав городского гарнизона, присоединились к народу. Генерал Флорес, командовавший округом, послал две роты 13-го полка, которые по прибытии на место последовали примеру драгун. "Тогда генерал Флорес сам прибыл в Фоджу в сопровождении своего штаба; но он ничего не смог сделать и вынужден был удалиться. Его образ действий ясно показывает, что и сам Флорес не намеревался оказывать серьезное сопротивление революционной партии. Если бы он собирался действовать всерьез, он послал бы не две роты, а два батальона и, выезжая на место лично, захватил бы с собой не нескольких адъютантов и ординарцев, а возможно более сильный отряд. В самом деле, уже одно то обстоятельство, что повстанцы позволили ему снова покинуть город, достаточно ясно показывает, что между ним и повстанцами существовало по меньшей мере какое-то молчаливое соглашение. Другое восстание вспыхнуло в провинции Базиликата. Здесь повстанцы собрали свои силы в Корлето-Пертикара, деревушке на берегу реки Ланьи (по всей вероятности, это то самое место, которое в телеграммах именуется Корлето).

Из этого гористого и отдаленного округа они двинулись на главный город провинции — Потенцу, куда прибыли 17 августа в составе 6000 человек. Сопротивление им оказали только жандармы, в количестве около 400 человек, которые после кратковременной схватки были рассеяны, а затем один за другим сдались. От имени Гарибальди было сформировано провинциальное правительство и назначен временный диктатор. Сообщают, что этот пост занял королевский интендант (губернатор провинции), — еще один признак того, сколь безнадежным считают дело Бурбонов даже их собственные чиновники. Из Салерно были посланы четыре роты 6-го линейного полка для подавления этого восстания, но по прибытии в Аулетту, расположенную примерно в 23 милях от Потенцы, солдаты отказались идти дальше и стали кричать; «Viva Garibaldi!» [ «Да здравствует Гарибальди!» Ред.]. Это единственные выступления, о которых нам известны некоторые подробности. Но кроме того получены сообщения, что к восстанию присоединились и другие города, как, например, Авеллино, город, расположенный менее чем в 30 милях от Неаполя, Кампо-бассо в провинции Молизе (на Адриатическом побережье) и Челенца в Апулии — вероятно, тот самый город, который в телеграммах именуется Чилента; он расположен почти на полпути между Кампобассо и Фоджей. В настоящее время к числу этих городов присоединился и сам Неаполь.

Пока провинциальные города Неаполитанского королевства выполняли таким образом предназначенную им роль в общем деле, Гарибальди не сидел сложа руки. Сразу же по возвращении из своей поездки в Сардинию он закончил приготовления к высадке на континент. Его армия состояла теперь из трех дивизий под командованием Тюрра, Козенца и Медичи. Две последние, сосредоточенные близ Мессины и Фаро, были направлены к северному побережью Сицилии между Милаццо и Фаро, создавая впечатление, будто предполагается погрузить их там на суда и высадить на Калабрийском побережье, к северу от пролива, где-нибудь неподалеку от Пальми или Никотеры. Что касается дивизии Тюрра, то одна из ее бригад — бригада Эбера — расположилась лагерем около Мессины, а другая — бригада Биксио — была отправлена в глубь острова, в Бронте, для ликвидации некоторых беспорядков. Обе получили приказ о немедленном выступлении в Таормину, где вечером 18 августа бригада Биксио вместе с доставленными из Сардинии волонтерами была погружена на два парохода, «Торино» и «Франклин», и на несколько транспортных судов, взятых на буксир.

За десять дней до этого майор Миссори с отрядом в 300 человек переправился через пролив и благополучно пробрался через расположение неаполитанских войск в гористую и пересеченную область Аспромонте. Здесь к нему присоединились другие небольшие отряды, переправлявшиеся время от времени через пролив, а также калабрийские повстанцы, так что к 18 августа он командовал отрядом, насчитывавшим около 2000 человек. Как только высадился этот небольшой отряд, неаполитанцы послали в погоню за ним около 1800 солдат, но эти 1800 героев действовали так, чтобы никогда не встретиться с гарибальдийцами.

19 августа на рассвете экспедиция Гарибальди (на борту парохода находился он сам) высадилась между Мелито и мысом Спартивенто, на крайней южной оконечности Калабрии.

Они не встретили никакого сопротивления. Неаполитанцы были настолько обмануты передвижениями, угрожавшими высадкой десанта к северу от пролива, что полностью игнорировали районы к югу от него. Таким образом, кроме 2000 человек, собранных Миссори, удалось перебросить на континент еще 9000 человек.

Когда к нему присоединились эти отряды, Гарибальди немедленно двинулся на Реджо, где находились четыре роты линейных войск и четыре роты стрелков. Но гарнизон этот, по всей вероятности, получил некоторые подкрепления, ибо, как сообщают, 21 августа в самом Реджо или около него произошло весьма ожесточенное сражение. После того как Гарибальди взял штурмом несколько передовых укреплений, артиллерия форта Реджо перестала поддерживать огонь, и генерал Виале капитулировал. В этом сражении был убит полковник Де-флотт (республиканский депутат от Парижа во французском Законодательном собрании 1851 года).

Неаполитанская флотилия, стоявшая в проливе, отличалась тем, что ровно ничего не предпринимала. После того как Гарибальди произвел высадку, командующий морскими силами телеграфировал в Реджо, что его корабли не могли оказать никакого сопротивления, так как в распоряжении Гарибальди было 8 больших военных кораблей и 7 транспортных судов! Флотилия эта не оказала никакого противодействия и переправе дивизии генерала Козенца, которая состоялась, по-видимому, 20-го или 21-го в самом узком месте пролива, между Шиллой и Виллой-Сан-Джованни, в том самом месте, где было сосредоточено наибольшее количество неаполитанских судок и войск. Высадка Козенца сопровождалась необычайным успехом. Две бригады Мелендеса и Бриганти (неаполитанцы называют бригады батальонами) и форт Пеццо (а не Пиццо, как указывается в некоторых телеграммах; это местечко расположено значительно севернее, за Монтелеоне) сдались ему, по-видимому, без единого выстрела. Как сообщают, это произошло 21-го; в тот же день после непродолжительной стычки была взята Вилла-Сан-Джованни.

Таким образом, Гарибальди за три дня овладел всем побережьем пролива, в том числе некоторыми укрепленными пунктами; несколько фортов, остававшиеся еще в руках неаполитанцев, стали теперь для них бесполезными.

В последующие два дня, по-видимому, происходила переброска остальных войск и материальной части — по крайней мере, мы не располагаем сообщениями о каких-либо дальнейших сражениях вплоть до 24-го, когда, как сообщают, произошла ожесточенная стычка в пункте, который в телеграммах именуется Пьяле, но который не значится на картах. Быть может, этим именем называют какой-нибудь горный поток, а образуемое им ущелье послужило оборонительной позицией для неаполитанцев. Согласно сообщениям, это сражение не привело к решающим результатам. Через некоторое время гарибальдийцы предложили перемирие, и неаполитанский командующий передал это предложение своему главнокомандующему в Монтелеоне. Но прежде чем мог быть получен ответ, неаполитанские солдаты, по-видимому, пришли к заключению, что они достаточно послужили своему королю, и рассеялись, бросив свои батареи.

Главные силы неаполитанцев под командой Боско в течение всего этого времени пребывали, по-видимому, в бездействии в Монтелеоне, милях в тридцати от пролива. Должно быть, эти войска не проявляли особого желания сражаться с вторгшимися отрядами, и потому генерал Боско направился в Неаполь, чтобы доставить оттуда шесть батальонов стрелков, которые, после гвардейцев и отрядов иностранных войск, являются самыми надежными частями армии. Пока неизвестно, были ли и эти шесть батальонов деморализованы и охвачены тем же духом подавленности, который господствует в неаполитанской армии. Достоверно одно — что до сих пор ни этим, ни каким-либо другим войскам еще не удалось воспрепятствовать победоносному, а возможно, и беспрепятственному маршу Гарибальди к Неаполю, где окажется, что королевская семья бежала, а город откроет свои ворота, устроив ему триумфальную встречу.

Написано Ф. Энгельсом около 1 сентября 1860 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 6056, 21 сентября 1860 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Примечания:

1

Статья К. Маркса «Положение во Франции», написанная 17 января 1860 г., была опубликована 7 февраля того же года в газете «New-York Daily Tribune». Она открывает серию его статей, посвященных экономическому положению стран Европы.

«New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна») — американская газета, выходившая с 1841 по 1924 год. Основанная видным американским журналистом и политическим деятелем Хорасом Грили, газета до середины 50-х годов была органом левого крыла американских вигов, а затем органом республиканской партии. В 40—50-х годах газета стояла на прогрессивных позициях и выступала против рабовладения. В газете принимал участие ряд крупных американских писателей и журналистов, одним из ее редакторов с конца 40-х годов был Чарлз Дана, находившийся под влиянием идей утопического социализма. Сотрудничество Маркса в газете началось в августе 1851 г. и продолжалось свыше 10 лет, по март 1862 года; большое число статей для «New-York Daily Tribune» было по просьбе Маркса написано Энгельсом. Некоторые из своих статей Маркс помечал Парижем или Берлином.

Статьи Маркса и Энгельса в «New-York Daily Tribune» охватывали важнейшие вопросы международной и внутренней политики, рабочего движения, экономического развития европейских стран, колониальной экспансии, национально-освободительного движения в угнетенных и зависимых странах и др. В период наступившей в Европе реакции Маркс и Энгельс использовали широко распространенную американскую газету для обличения на материале конкретных фактов и событий пороков капиталистического общества, свойственных ему непримиримых противоречий, а также показа ограниченного характера буржуазной демократии.

Редакция «New-York Daily Tribune» в ряде случаев произвольно обращалась со статьями Маркса и Энгельса, печатая многие из них без подписи автора в виде редакционных передовых и иногда допуская вторжение в текст статей. Эти действия редакции вызывали неоднократные протесты Маркса. С осени 1857 г. в связи с экономическим кризисом в США, отразившимся также на финансовом положении газеты, редакция предложила Марксу сократить число его корреспонденции в «New-York Daily Tribune». Уже с середины 1861 г., в связи с Гражданской войной в США, интерес американского читателя к европейским делам значительно упал. Усиление в редакции влияния сторонников компромисса с рабовладельческими штатами и отход газеты от прогрессивных позиций заставили Маркса и Энгельса принять решение о прекращении сотрудничества в «New-York Daily Tribune». В течение 1861 г. и первых месяцев 1862 г. число корреспонденции Маркса в газете резко уменьшилось, а в марте 1862 г. его сотрудничество фактически прекратилось.

10

Имеется в виду вмешательство Англии в гражданскую войну в Португалии (1828–1834), которая происходила между абсолютистами (феодально-клерикальной партией), возглавляемыми претендентом на португальский престол дон Мигелем, и конституционалистами (буржуазно-либеральной партией). Стремясь упрочить свое влияние на Пиренейском полуострове и подорвать в этом районе позиции Австрии, поддерживавшей абсолютистов, английское правительство послало в 1831 г. к берегам Португалии флот, который блокировал устья рек Тахо и Дуэро, и этим способствовало пооеде конституционалистов.

Речь идет об англо-греческом конфликте в связи с делом купца Пасифико, португальца по происхождению, имевшего английское подданство. Дом Пасифико в Афинах был сожжен в 1847 г., что послужило в дальнейшем поводом Пальмерстону, бывшему тогда министром иностранных дел, направить к берегам Греции английский флот и предъявить греческому правительству ультиматум.

Англо-персидская война 1856–1857 гг. явилась одним из этапов агрессивной колониальной политики Англии в Азии в середине XIX века. Поводом к войне послужила попытка правителей Персии в октябре 1856 г. захватить княжество Герат. Английское правительство использовало этот факт для вооруженного вмешательства в дела Афганистана и Персии с целью закабаления этих стран.

Объявив войну Персии, оно послало в Герат свои войска. Однако начавшееся в Индии национально-освободительное восстание 1857–1859 гг. вынудило Англию поспешить с заключением мирного договора с Персией. В марте 1857 г. по миру, подписанному в Париже, Персия отказалась от своих притязаний на Герат. В 1863 г. Герат был присоединен к владениям афганского эмира.

Речь идет о спровоцированной английским правительством в 1838 г. войне против Афганистана. Англия, не сумев превратить Афганистан в орудие своей политики, решила путем военной интервенции посадить на престол своего ставленника шаха Шуджу. Английские войска вторглись в Афганистан, захватили и разорили страну, взяли в плен шаха; однако господство англичан оказалось непродолжительным. В результате народного восстания в ноябре 1841 г. английские войска были разгромлены и истреблены. В 1842 г. англичане предприняли еще одну попытку завоевать Афганистан, окончившуюся также полным провалом.

106

Со времени падения Римской республики в 1849 г. в результате французской интервенции французские войска продолжали находиться в Риме до 1870 года.