Ф. ЭНГЕЛЬС

МОЖЕТ ЛИ ЛОНДОН СТАТЬ ДОБЫЧЕЙ ФРАНЦУЗОВ?

В опубликованном недавно в Лондоне докладе комиссии британской национальной обороны говорится, что если бы император французов вздумал послать в Англию вражескую армию, то «все боеспособные суда королевского флота» не смогли бы помешать ей высадиться на каком-нибудь участке береговой линии Англии и Уэльса протяженностью в 2147 миль, не говоря уже о береговой линии Ирландии. Поскольку неоднократно, до и после опубликования знаменитой брошюры де Жуанвиля[84], признавалось также, что при умелом командовании можно было бы осуществить высадку на Британских островах 100000 и более французов, единственно важным и заслуживающим рассмотрения является вопрос о том, какими средствами располагает Великобритания для оказания сопротивления такому вторжению.

Согласно решению палаты общин, в мае нынешнего года были опубликованы данные о численности британских сухопутных войск. Данные эти следующие: весь численный состав воинских частей равен 144148; строевых военнослужащих всех чинов на 1 мая — 133962; численность формирований милиционных войск — 19333. Когда эти данные были обнародованы, во всех трех королевствах со всех сторон раздался почти всеобщий голос протеста против способа расходования 75000000 долларов, ассигнованных по военной смете, поскольку проверка подлинной численности линейных войск, выраженной цифрой 144148 человек, «обнаружила тот поразительный факт, что едва ли можно собрать в каком-либо одном пункте для наступательных или оборонительных целей 30000 человек пехоты».

Г-н Сидни Герберт и его коллеги из Главного штаба немедленно устроили совещание, а лондонская газета «Times» постаралась рассеять тревогу населения. Газета писала:

«Мы имели возможность изучить цифры, которыми подкрепляются эти данные, и довольно обстоятельно выяснили действительное положение дел».

Газета «Times» пыталась

«показать, что если термином «войска» предполагалось обозначить только линейную пехоту, то положение было отражено довольно точно, но что в действительности армия, находящаяся внутри страны, содержит крупные соединения и других родов войск, так что их общая численность вовсе не так мала, как это могло бы показаться».

Результатом этой нервозности публики и совещания в Главном штабе явилась совершенно новая статистическая таблица, определяющая численность вооруженных сил Великобритании в метрополии цифрой 323259, т. е. на 179111 человек больше, чем по данным, приведенным два месяца тому назад. Расхождение это нетрудно объяснить. Первая цифра была пущена в ход с целью обозначить число людей, которых при благоприятных обстоятельствах и по получении ими своевременного уведомления можно было бы немедленно зачислить на службу; вторая же цифра имела назначение показать общее число мужчин и юношей, внесенных в ведомости на выплату содержания и, соответственно, получающих долю из упомянутых 75000000 долларов, а также 227179 человек волонтеров и милиционных войск, из числа которых 200000 фактически не существуют как солдаты. Сюда же, кроме того, причислены 33302 человека, как принадлежащие к «пунктам формирования». Чтобы нас не обвинили в пристрастном описании этих «пунктов формирования», мы процитируем в качестве авторитета лондонскую газету «Times»:

«Войска в пунктах формирования фактически предназначаются не для службы на родине, а для службы за границей. Они входят в состав батальонов, находящихся за границей, и нет ничего удивительного, что они сравнительно мало пригодны для службы на родине».

Короче говоря, это попросту непригодные части, которые состоят из рекрутов, находящихся не более трех месяцев на службе и отправляемых в части, расположенные за границей, каждые три месяца или чаще после зачисления их на службу, и из лиц пожилого возраста, не годных к службе, оставленных на родине ввиду того, что их невозможно использовать, «так что эти отряды из лиц пожилого возраста и необученных никак не могут быть приравнены к батальонам регулярных войск».

От пунктов формирования перейдем к волонтерам и милиционным войскам. Достаточно повторить, что по меньшей мере 200000 человек существуют в данный момент лишь на бумаге. Г-н Мегвайр недавно доказывал в парламенте, что почти в каждом полку милиции по спискам Главного штаба числится на 200–300 человек больше, чем когда-либо можно было бы собрать в строю. Г-н Сидни Герберт сделал аналогичное признание. В ирландских милиционных войсках, где солдаты вследствие лишений и бедности вынуждены являться более аккуратно, чем их английские товарищи, многие полки, в которых официально числится по 800 человек, — например, Уотерфордский — насчитывают лишь по 400 человек. Подсчет, определяющий численность милиционных и волонтерских войск Англии в 138560 человек, по всей вероятности, настолько приближается к истине, насколько это вообще возможно для подсчета беспристрастного статистика.

Численность регулярной армии в метрополии, согласно недавнему сообщению военного министерства, равна 68778 человек. Сюда входят: гвардейская кавалерия (1317 человек), инженерные войска (2089 человек), армейский санитарный корпус из лиц, не годных к строевой службе, военный обоз и прочие в известной мере бесполезные для боя войска. Чтобы избежать споров, допустим, что все 68000 человек являются годными. Если предположить, что вся милиция и волонтеры находятся в сборе и под ружьем, мы получим общий итог в 206560 человек. Можно даже прибавить к этому списку еще ирландскую полицию, что увеличит его приблизительно до 237000. Номинальная численность регулярной армии и формирований милиции была только что определена в 100000 человек, примерно на 16000 больше реальной цифры, но мы будем считать эти данные достоверными. Если допустить, что 15000 волонтеров могли бы быть собраны в определенном пункте в течение трех дней после высадки французов, Англия все же имела бы в своем распоряжении армию в 115000 человек. При этом надо помнить, что из них не менее 25000 являются новичками в обращении с оружием. Далее, все военные верфи, арсеналы и объекты государственного значения потребовали бы усиления гарнизонов, так как в военно-морских портах никогда не бывает более 8000 человек морской пехоты. В Ирландию, независимо от того, окажет ли «национальная петиция» какое-либо влияние в смысле внушения ирландцам дружеских чувств к солдатам Мак-Магона, также придется направить армию. Всех добровольцев и милиции не хватило бы для поддержания порядка на Изумрудном острове, особенно ввиду предстоящего сражения. Правительству ее величества пришлось бы выделить для этой страны по меньшей мере 10000 регулярных и 25000 иррегулярных войск, не считая полиции. В общей сложности это составило бы около 55000 человек, и только 80000 солдат осталось бы в Англии и Уэльсе для охраны арсеналов, оружейных заводов и военных верфей. Было бы легкомыслием полагать, что менее 20000 пригодных к службе войск будет достаточно для выполнения этой важной задачи, допуская даже, что вышедшие из строя или неопытные солдаты в пунктах формирования сумели бы постоять за себя сами. Таким образом, наполеоновской армии в 100000 французов, зуавов и др. противостояли бы 60000 красных мундиров, из которых немногим более 45000 принадлежало бы к линейным частям. Едва ли можно сомневаться, каков будет результат столкновения этих двух противопоставленных друг другу армий.

На это последует возражение, что Франция не сумела бы снарядить и переправить через Ла-Манш 100000 человек, сохраняя все в тайне. Возможно; но Англия не знала бы, откуда ожидать удара, и, естественно, страшилась бы за участь своих владений на побережье Средиземного моря и пыталась бы усилить там свои гарнизоны на тот случай, если угроза нападения на Лондон оказалась бы маскировкой конечных целей нападения на Мальту и Гибралтар. На нескольких судах своего ламаншского флота она послала бы в эти пункты 20000— 30000 солдат, конечно не «волонтеров», и тем самым взвалила бы на этих последних все бремя борьбы с неприятелем внутри страны. Некоторые известные авторы утверждают, что даже разграбление Лондона в конечном счете принесло бы Англии меньше вреда, чем ее изгнание с Мальты и из Гибралтара.

Однако на это нам скажут, что достаточно будет провозглашения национальной опасности, чтобы по всей стране, от Чивиот-Хилс до Корнуэлла, поднять всех британцев и сбросить в море вторгшегося неприятеля. Это правдоподобно. Но опыт учит нас, что, независимо от силы патриотизма масс, тот факт, что обычно у населения отсутствует оружие, а если оно и имеется, то им не умеют пользоваться, делает их воинственное настроение в случае войны весьма малоценным. Палки-стилеты и вилы могут служить чрезвычайно опасным для человеческой жизни оружием в Севен-Дайалс [рабочий квартал в центре Лондона. Ред.] или в провинции, но нелепо думать, будто в борьбе с зуавами они окажутся неодолимыми. Весьма сомнительно также, чтобы буржуазия, которая почти исключительно представлена в волонтерских войсках, с той же готовностью откликнулась на призыв в момент, когда французы будут находиться на их родном острове, с какой ее представители являются на смотр, чтобы принять поздравления ее величества. Во всяком случае, признать вероятность вторжения армии, насчитывающей 150000 человек, не более нелепо, чем полагать, что волонтеры могут выставить 120000 человек, поскольку сердечное приглашение из Бекингемского дворца не в состоянии собрать к концу двенадцатимесячного набора более 18300 человек.

Ввиду того, что высказываются некоторые сомнения относительно численности войск, которые действительно принимали участие в смотре в Гайд-парке, мы приводим отрывок из «Manchester Guardian» о втором дне парада. «Собственный корреспондент», о котором здесь упоминается, это г-н Том Тейлор, близкий и доверенный друг полковника Мак-Мердо:

«Как, вероятно, помнят наши читатели, наш собственный корреспондент, основываясь на официальных данных полковника Мак-Мердо, заявил, что их численность равна 18300 человек, то есть несколько меньше цифры, установленной сэром Джоном Бёргойном. Но воинская выправка волонтеров занимала, по-видимому, сэра Джона больше, нежели их численность».

Оценивая численность войск, которые, вероятно, могли бы быть сосредоточены для сопротивления вторжению, мы умышленно придерживались самого благоприятного для Великобритании подсчета. Наш отчет о постоянной армии признает годным каждого солдата, как больного, так и здорового, имя которого значится в воинских списках. Мы определили численность милиции и волонтеров в 115000 человек — цифра, которую лица, хорошо знакомые с положением дела, могут счесть значительно превышающей подлинную численность. Кроме того, совершенно не принимались во внимание следующие чрезвычайно важные моменты обсуждаемой темы: признанные способности старшего командного состава французской армии, превосходство французской воинской дисциплины, общее превосходство французской тактики и, с другой стороны, неоспоримое тупоумие многих высших офицеров английской армии, небрежное управление регулярной армией и волонтерами (после предупреждения, данного за пять недель, один полк милиции в мае текущего года явился на смотр, имея в своем составе 135 человек босых), наконец, заведомо худшие боевые качества британской армии в целом по сравнению с французской армией.

Принимая во внимание эти обстоятельства, следует считать несомненным, что, если бы Наполеон с армией в 150000 или даже в 100000 человек высадился завтра в удачно выбранном порту Англии, ему удалось бы «разграбить Лондон» и избежать того «уничтожения», которое, как недавно утверждала одна лондонская газета, должно было бы стать его неизбежной участью, «если бы он с враждебным намерением вступил на саксонскую землю».

Написано Ф. Энгельсом в конце июля 1860 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 6021, 11 августа 1860 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Примечания:

8

Парламентский адрес — ответный адрес, который, согласно английскому конституционному праву, палата лордов и палата общин предлагают и обсуждают вслед за тронной речью при открытии каждой новой парламентской сессии. Подобно тронной речи, парламентский адрес ставит основные вопросы правительственной программы. Здесь имеется в виду обсуждение парламентского адреса 24 января 1860 г., в ходе которого был затронут ряд внешнеполитических проблем.

Речь идет о подготовке в начале 1860 г. правительствами Англии и Франции новой, третьей «опиумной» войны против Китая, которая была начата ими летом того же года с целью навязать Китаю новые кабальные условия. Поводом для этой войны послужила англо-французская военная провокация на реке Байхэ. В июне 1859 г. английская эскадра и два французских судна пытались силой пробиться к Пекину. В устье реки Байхэ союзники были остановлены огнем фортов Дагу. Попытка союзников захватить форты оказалась безуспешной, и англо-французские суда отступили с большими потерями.

Англо-французский торговый договор, подписанный 23 января 1860 г., явился победой сторонников свободы торговли обеих стран и отвечал интересам английской промышленной буржуазии (подробно о договоре см. настоящий том, стр. 12–16).

Имеется в виду усиление в Италии после австро-итало-французской войны 1859 г. движения за национальное объединение, встречавшего противодействие со стороны ряда европейских держав. Еще весной 1859 г. в герцогствах Парма, Модена, Тоскана, а также в Романье восставший народ сверг своих правителей, ликвидировал тиранические режимы и высказался за присоединение к Пьемонту. Впоследствии, в результате проведенного в этих герцогствах в марте 1860 г. плебисцита, они были присоединены к Пьемонту.

84

Речь идет о брошюре принца Жуанвиля: «De l'etat des forces navales de la France» («О состоянии военно-морских сил Франции»), вышедшей в 1844 году.