К. МАРКС

НЕДОПУЩЕНИЕ ДЕБАТОВ О МЕКСИКЕ И СОЮЗ С ФРАНЦИЕЙ

Лондон, 16 июля

Одним из самых удивительных изобретений английского парламентаризма является count out (подсчет). Что такое count out? Если в палате общин присутствует менее 40 членов, то они не составляют кворума, то есть собрания, правомочного принимать решения. Когда какой-нибудь независимый депутат вносит предложение, которое одинаково неприемлемо для обеих олигархических фракций, для Ins и Outs (для тех, кто входит в правительство, и для тех, кто находится в оппозиции), тогда обе они по взаимному соглашению устраивают так, что в день дебатов происходит постепенный размен депутатов, alias [иначе говоря. Ред.] — они удаляются. Как только очищение скамей достигает необходимого максимума, government whip (правительственный кнут), то есть член парламента, которому данный кабинет поручил надзор за парламентской дисциплиной, подает знак заранее выбранному для этой цели собрату. Собрат-парламентарий поднимается и самым невинным тоном просит chairman (председателя) произвести подсчет присутствующих депутатов. Подсчет производится, и что же? Оказывается, что налицо меньше 40 членов. На этом дело кончается. Нежелательное предложение устранено, причем обе партии, и правительственная и оппозиционная, избегли тяжелой и компрометирующей необходимости голосовать против него.

На вчерашнем заседании «count out» был выполнен особенно любопытным способом. Лорд Р. Монтегю объявил, что он выступит в этот день с требованием обсудить новые дипломатические документы по поводу интервенции в Мексике. Он начал свою речь следующими словами:

«В прошлую субботу палате была представлена последняя Синяя книга о Мексике, так что депутаты теперь в состоянии обсуждать мексиканский вопрос. Я знаю, что правительственная и оппозиционная партии договорились между собой провалить мое предложение посредством count out. Но я надеюсь, что палата, в сознании лежащего на ней долга, не потерпит подобного маневра в столь важном деле».

Однако лорд Р. Монтегю просчитался. После того как выступил он сам и Лейард ответил ему от имени правительства, а Фицджералд произнес несколько официальных фраз от имени тори, поднялся Кинглек (либеральный депутат). Вступительную часть своей речи он закончил такими словами:

«Все эти переговоры, разоблаченные теперь благодаря представленным документам, служат разительным примером тех приемов, к каким прибегает французское правительство, чтобы использовать свои связи с нашей страной в качестве средства для поддержания императорского трона.

Для французского правительства крайне важно отвлечь внимание французского народа от внутренних дел тем, что оно указывает ему на свои великие деяния за границей, но еще важнее для французского правительства показать, что оно совершает эти деяния по соглашению с одной из великих почтенных держав».

Едва Кинглек вымолвил эти слова, как один «достопочтенный» член палаты внес предложение «подсчитать» число присутствующих депутатов. И что же? Оказалось, что палата растаяла и в ней осталось всего-навсего 33 человека. Внесенное лордом Монтегю предложение было убито тем самым count out, против которого он протестовал при открытии дебатов.

Кроме прерванной речи Кинглека, действительный интерес представляла только речь Р. Монтегю. В ней содержится следующее важное разъяснение по поводу фактического положения дел:

«Сэр Чарлз Уайк заключил с Мексикой договор. Из раболепства перед Луи Бонапартом этот договор не был ратифицирован лордом Джоном Расселом. Сэр Ч. Уайк заключил указанный договор после того как Франция, установив связь с главой реакционной партии Альмонте, вступила тем самым на путь отмены общего соглашения между Англией, Францией и Испанией. Лорд Джон Рассел сам заявил в одном официальном уведомлении, что этот договор удовлетворяет всем справедливым требованиям Англии. Однако в своей переписке с Тувенелем он обещал, согласно желанию Бонапарта, пока что не ратифицировать договор. Он разрешил Тувенелю сообщить об этом решении Законодательному корпусу. Более того, лорд Рассел унизился настолько, что обещал Тувенелю прервать всякие сношения с сэром Ч. Уайком до 1 июля 1862 г. — срок, в течение которого Тувенель мог бы дать свой ответ. Тувенель ответил, что Бонапарт не оспаривает права Англии действовать сепаратно, но возражает против заключенного сэром Ч. Уайком англо-американского договора. Тогда Рассел приказал задержать ратификацию договора, в то время как Уайк ожидал ее».

Англия, сказал лорд Монтегю далее, использует свое влияние для того, чтобы взыскать с мексиканского государственного казначейства суммы по обязательствам, незаконно добытым Морни «и, быть может, еще более высокопоставленными лицами во Франции» при посредничестве швейцарского биржевого дельца Жеккера.

«Все это мексиканское дело», — продолжал он, — «было начато без ведома парламента. Первая война, не санкционированная парламентом, имела место в 1857 году. Пальмерстон оправдывал это тем, что война ведется в Азии. Теперь тот же самый принцип применяется к Америке. В конце концов, он будет применен и к Европе. Парламентский режим превращается, таким образом, в пустой фарс, поскольку вместе с контролем над войнами народное представительство теряет и контроль над денежным кошельком».

Лорд Монтегю заключил свою речь следующими словами:

«Я обвиняю правительство в том, что оно сделало нас союзниками палача французской свободы, а теперь дает возможность этому бессовестному авантюристу утверждать деспотизм в чужой стране. Оно связывает нашу судьбу с судьбой человека, который вызывает отвращение людей и которого ожидает мщение неба».

Написано К. Марксом 16 июля 1862 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 198, 20 июля 1862 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого