Ф. ЭНГЕЛЬС

ВОЙНА

Наполеон III отплыл 11 мая из Марселя в Геную, где он должен был принять командование над французской армией и где уже были сделаны приготовления, чтобы встретить его с исключительной помпой. Окажутся ли его военные подвиги равными неоспоримым триумфам его дипломатии, это — проблема, для решения которой мы, вероятно, будем скоро иметь достоверный материал; до сих пор единственным, представленным им свидетельством его стратегических способностей является его план военных операций в Крыму, основные положения которого устарели и принадлежали к военной школе Бюлова, о котором великий Наполеон сказал, что его наука — наука поражения, а не победы[203].

Бесспорно, что французский император вступает в Италию, имея на своей стороне огромный моральный успех. После того как он заставил австрийцев, благодаря большей хитрости и ловкости, взять на себя тяжкую ответственность объявления войны, ему посчастливилось стать свидетелем того, как в течение двух недель фактического бездействия они потеряли единственное преимущество, на которое могли рассчитывать, совершая этот важный шаг. Вместо того, чтобы сокрушить пьемонтскую армию, пользуясь численным превосходством и быстротой движения, прежде, чем могли прибыть французские подкрепления, австрийцы упустили этот удобный случай, и теперь перед ними стоит союзная армия, вполне равная их собственной и с каждым днем приобретающая превосходство над ними. Вместо наступательных операций и победоносного продвижения вперед австрийцы, весьма вероятно, будут вскоре вынуждены оставить даже Милан и отступить на линию Минчо, где они ограничатся чисто оборонительными действиями под прикрытием своих больших крепостей. Итак, Луи-Наполеон начинает карьеру полководца, имея на своей стороне преимущества в силу огромных и почти необъяснимых промахов, совершенных его противником. Его счастливая звезда все еще восходит.

Первые две педели войны представляют собой, с австрийской стороны, любопытную, хотя и однообразную историю, очень похожую на ту, которая рассказывается в знаменитом куплете о французском короле. 29 апреля австрийский авангард переправился через Тичино, не встретив особого сопротивления, а на следующий день за ним последовали главные силы. Судя по первым передвижениям, произведенным в направлении на Арону (на озере Лаго-Маджоре), Новару и Виджевано, казалось, что наступление было направлено на Верчелли и туринскую дорогу. Занятие Верчелли 1-го или утром 2 мая и телеграммы из Швейцарии, сообщающие, что силы вторгшейся армии сосредоточены на Сезии, как будто подтверждали эту точку зрения. Однако это наступление было, по-видимому, ложным и предпринято с целью обложить контрибуцией все районы, расположенные между Тичино и Сезией, и нарушить телеграфную связь между Пьемонтом и Швейцарией. Действительная цель наступления была указана сводкой генерала Дьюлаи, из которой явствует, что Коццо и Камбио являлись главными пунктами сосредоточения, и что вечером 2 мая его главная квартира находилась в Ломелло. Так как первый из названных пунктов расположен близ слияния Сезии и По (немного к востоку от него), второй пункт — на По, несколько к востоку от слияния Бормиды с этой рекой, а третий пункт находится несколько дальше в тылу, но на равном расстоянии от двух первых, то взглянув на карту, мы увидим, что австрийцы наступают против фронта пьемонтской позиции, расположенной за По и растянувшейся от Касале до Алессандрии с центром у Валенпы. Как явствует из дальнейших сообщений, полученных через Турин, 3 мая они навели мосты через По у Камбио и отправили разведывательные отряды по направлению к Тор-тоне, на южном берегу этой реки; они также производили разведку почти по всему фронту пьемонтской позиции, в особенности близ Валенпы, завязывая бои с неприятелем в нескольких пунктах, с целью заставить его обнаружить свои силы. Прошел также слух, что один австрийский корпус вышел из Пиаченцы и направился вдоль южного берега По к Алессандрии, однако это сообщение не подтвердилось. Тем не менее, ввиду наведения мостов через По у Камбио, это движение не представляло ничего невероятного.

Такова была картина кампании до 5 мая. Пока, разумеется также и в период после 5 мая, маневрирование австрийцев отличалось чрезвычайной медлительностью и осторожностью, чтобы не сказать большего. От Тичино до По, у Валенцы, наверное, не более 25 миль, или два обычных перехода, а так как военные действия начались 29 апреля, то все вторгнувшиеся войска могли бы быть сосредоточены напротив Валенцы к полудню 1 мая. Авангард мог бы закончить разведку в тот же самый день, и в течение ночи можно было бы принять решение относительно развертывания на следующий день решительных действий. Располагая только сообщениями, доставленными по почте Вандербилта, мы как и раньше, все еще не можем объяснить имевшее место промедление. Но так как обстоятельства настоятельно требовали от австрийцев быстроты действий и так как генерал Дыолаи пользуется репутацией решительного и смелого командира, то естественно предположить, что они были принуждены к осторожному образу действий непредвиденными обстоятельствами. Существовал ли первоначально план идти на Турин через Верчелли, от которого отказались лишь по получении известий о прибытии в Геную такого числа французов, которое делало обходной маневр опасным? Находилось ли это в какой-либо связи с состоянием дорог, повсюду перерезанных и забаррикадированных пьемонтцами, или генерал Дыолаи, способности которого как главнокомандующего совершенно неизвестны миру, оказался связан громоздкостью армии, которой ему пришлось руководить? На все эти вопросы трудно дать ответ. Впрочем, взгляд на позиции, занимаемые другой стороной, может пролить некоторый свет на положение дел.

Прежде чем хотя бы один австриец перешел границу, французы начали массовое вступление в Пьемонт. 26 апреля первые отряды прибыли в Геную; в тот же день дивизия генерала Буа прошла в Савойю, перевалила через Монсени и 30 апреля прибыла в Турин. В этот день 24000 французов были в Алессандрии и около 16000 в Турине и в Сузе. С тех пор их приток не прекращался, но в Геную их прибывало гораздо больше, нежели в Турин. Из обоих пунктов войска отправлялись дальше, к Алессандрии. Число французов, отправленных таким путем на фронт, конечно, не может быть определено, но, судя по обстоятельствам, на которые мы укажем ниже, не может быть сомнения, что к 5 мая оно, по-видимому, считалось достаточным, чтобы позволить союзным армиям держаться и помешать австрийцам обойти их позиции у Верчелли. Первоначальный план заключался в том, чтобы удерживать линию По от Алессандрии до Касале главными силами пьемонтцев и теми французскими войсками, которые могли быть подтянуты из Генуи, а остальные силы пьемонтцев (савойские гвардейские бригады) вместе с французами, прибывающими через Альпы, должны были удерживать линию Дора-Балтеи от Ивреи до Кивассо, прикрывая тем самым Турин. Таким образом, любое наступление австрийцев на линию Доры могло бы быть парализовано атакой во фланг пьемонтцев, которые вышли бы из Касале и заставили вторгшегося врага разделить свои силы. Однако, несмотря на все это, позиция союзников была пригодна лишь в качестве временной и по существу была плохой. От Алессандрии до Ивреи она тянулась приблизительно на 50 миль, с одним исходящим и одним входящим углом; и хотя предоставляемая ею возможность для фланговой атаки значительно усиливала ее, все же наличие такой длинной линии давало неприятелю большие удобства для проведения ложных атак, к тому же на ней нельзя было организовать серьезного сопротивления решительному наступлению. Если бы линия Доры оказалась захваченной, а фланговая атака была бы на время парализована меньшими силами австрийцев, то победоносные австрийцы могли бы свободно вернуться на любой берег По и превосходящими силами оттеснить армию Алессандрии под защиту пушек этой крепости. Если бы австрийцы действовали энергично в первые два-три дня войны, то все это легко могло быть осуществлено. Тогда еще не было армии, сосредоточенной между Алессандрией и Касале, которая могла бы угрожать их действиям. Но в течение 3, 4 и 5 мая положение изменилось, и численность французов, прибывших на эту позицию и все еще продолжавших прибывать из Генуи, по-видимому, уже была достаточно велика, чтобы довести силы, защищающие ее, приблизительно до 100000 человек, из которых 60000 могли быть использованы для наступления через Касале. Что это число считалось достаточным для прикрытия Турина, косвенно доказывается тем фактом, что уже 3 мая как французские, так и сардинские войска двигались от линии Доры к Алессандрии. Таким образом, медлительность австрийцев позволила союзникам спокойно закончить этот опасный маневр — сосредоточение своих сил на алессандрийской позиции. Тем самым австрийское наступление потеряло всякий смысл и союзники достигли того, что мы назвали моральной победой.

До сих пор австрийский генерал, по-видимому, действовал, руководствуясь поочередно по крайней мере тремя различными планами кампании. Кажется, что сначала, переправляясь через Тичино, он намеревался идти прямо на Верчелли и Дору; затем, узнав о прибытии в Геную крупных французских сил и считая фланговый марш мимо Касале слишком опасным, он изменил направление своего наступления и повернул к Ломелло и По; и, наконец, он снова меняет свое намерение, совсем отказывается от наступления и, укрепляясь на Сезии, ожидает приближения союзников с целью дать им сражение. Правда, наши сведения о его передвижениях весьма недостаточны, ибо они почерпнуты почти исключительно из французских и сардинских телеграмм, но лишь такой вывод, по-видимому, может быть сделан из длительной бездеятельности главных сил австрийцев и из различных, не столь важных и, по-видимому, нерешительных маневров передовых отрядов между 5 и 11 мая.

В случае, если наступление союзников будет отсрочено каким-нибудь происшествием еще на несколько дней, то не исключена возможность, что мы будем свидетелями еще одной перемены австрийской стратегии — в форме отступления к Тичино, даже без боя, ибо армия Дьюлаи не может долго оставаться в бездействии среди пагубных для нее болотистых рисовых полей, где, согласно нашим последним сведениям, она находилась, и должна либо рискнуть на наступление с очень сомнительными шансами на успех, либо занять новую позицию в более здоровой местности. Однако надо ожидать немедленного наступления союзников и сражения; и вероятно, известия об этом будут получены с ближайшей почтой. Но при таких обстоятельствах не удивительно, что, как нам сообщают из Вены, Хесс, наиболее вероятный преемник Дыолаи на посту командующего, не одобряет его действия; и почти наверняка можно сказать, что, если австрийцы не выиграют предстоящей битвы, у них будет новый главнокомандующий раньше, чем завершится первый месяц войны. Впрочем, такое событие в военной истории Австрии не представляет ничего необычного.

Написано Ф. Энгельсом 12 мая 1859 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5643, 23 мая 1859 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Примечания:

2

Имеется в виду неоконченное «Введение», которое предназначалось Марксом для большого экономического произведения (см. настоящее издание, т. 12, стр. 709–738).

20

Стремясь предотвратить затруднения в обмене банкнот на золото, в 1844 г. английское правительство по инициативе Р. Пиля приняло закон о реформе Английского банка, разделив его на два самостоятельных отделения, банковое и эмиссионное, и установив твердую норму обеспечения банкнот золотом. Выпуск банкнот, не обеспеченных золотом, ограничивался 14 млн. фунтов стерлингов. Однако, несмотря на действие банковского акта 1844 г., количество находившихся в обращении банкнот фактически зависело не от фонда покрытия, а от спроса на них в сфере обращения. В периоды экономических кризисов, когда потребность в деньгах ощущалась особенно остро, английское правительство временно приостанавливало действие акта 1844 г. и увеличивало сумму банкнот, не обеспеченных золотом.

203

Имеется в виду одно из замечаний Наполеона I на книгу Бюлова «История кампании 1800 г. в Германии и Италии», которую он читал на острове Св. Елены в 1819 году. Подробно об этом см. настоящий том, стр. 253–255.