Ф. ЭНГЕЛЬС

О ШТУРМЕ 18 ИЮНЯ

Лондон, 7 июля. Вчера мы разобрали первоначальный план штурма, предпринятого союзниками 18 июня. Поздно вечером 17 июня Пелисье узнал, что русские намереваются на следующий день осуществить новое большое наступление на Мамелон. Казалось бы, Пелисье должен был расценить это как настоящую удачу, ибо оборона Мамелона несомненно должна была выдержать натиск любых сил, какие могли быть брошены против него русскими. В противном случае как мог бы Мамелон (называемый теперь редутом Брансьона) служить операционной базой для штурма Малахова кургана? Таким образом, русские, потерпев поражение при наступлении на Мамелон, оказались бы перед роковой необходимостью дать второе сражение за Малахов курган: при таких обстоятельствах успех наступления на эту позицию можно было считать обеспеченным. Пелисье, однако, рассудил иначе. Поздно ночью он отменил приказ о бомбардировке и назначил штурм на 3 часа утра. Сигналом должны были послужить три ракеты. Англичане были также информированы об изменении приказа.

Все это предприятие кончилось тем, чем оно и должно было кончиться — в соответствии с изречением Наполеона, настоящего Наполеона, о судьбе нерешительных и бездарных генералов: «Ordre, Contreordre, Desordre» [ «приказ, контрприказ, беспорядок». Ред.]. За полчаса до назначенного срока самая крайняя на правом фланге колонна французов уже вступила в бой с противником. Втянули ли ее в бой русские ложной вылазкой или, как утверждает Полисье, генерал принял французскую бомбу за сигнальные ракеты — пока не совсем ясно. Во всяком случае, Пелисье вынужден был дать сигнал о наступлении раньше времени, и колоннам, все еще занятым поисками отведенных им участков в траншеях, пришлось начать наступление наполовину в беспорядке и частично не из тех исходных пунктов, которые им были указаны. Средняя колонна французов, которая должна была обойти Малахов курган с фланга, выполнила свою задачу и проникла в русские укрепления; однако другие две колонны не смогли пробиться под обрушившимся на них градом картечи и ружейных пуль. Каждая колонна состояла из бригады в четыре батальона; вторая бригада каждой дивизии находилась на второй линии, тогда как гвардия составляла общий резерв. Таким образом, в распоряжении командующего имелось около 4 дивизий, или 20000 человек. Войска второй линии были брошены на поддержку первой атаки, по безрезультатно. Наконец, в бой ввели гвардейцев, но и они были остановлены, а затем отброшены. В распоряжении командующего оставалось лишь два батальона. Было уже половина девятого. Бригада, составившая среднюю колонну, проникла в русские укрепления, но была выбита из них. Во всех пунктах французы были отброшены с большими потерями, а свежих сил под рукой не было. Так же безуспешно наступали и англичане. Пелисье отдал приказ об отступлении, которое, по его словам, было проведено «с достоинством».

На участке атаки англичан, головные колонны насчитывали лишь по 1800 человек каждая; на 1000 человек меньше, чем французские. Из этих 1800 человек 1000 человек предназначались для боя, а 800 человек для выполнения необходимых работ. На второй линии позади каждой колонны находился остаток войск бригады, из которой она была выделена, в составе 1200–1400 человек. На третьей линии позади своих первых бригад были расположены вторые бригады каждой дивизии. Наконец, гвардейцы и горношотландские войска (первая дивизия) составляли общий резерв. Таким образом, из общего количества английской пехоты, сосредоточенной в районе операции, лишь 7200 человек предполагалось бросить в первую атаку и из них только 4000 могли действительно принять участие в бою. Столь малочисленный состав первых колонн объясняется отчасти традицией британской армии, отчасти — привычкой англичан наступать развернутым строем. Все донесения позволяют сделать вывод, что англичане и в этом случае наступали развернутым строем, сделав себя без всякой пользы хорошей мишенью для картечи противника. Трудности, которые обусловливались построением войск в четыре линии, расположенные одна за другой в узких и иррегулярных траншеях, с самого начала создали большой беспорядок, нанесли вред и привели бы к полнейшему хаосу, если бы борьба приняла сколько-нибудь серьезный характер. Первая и третья колонны (считая справа налево) должны были обойти Редан с флангов, а вторая — атаковать его выступающий угол, как только первая и третья колонны достигнут своей цели. Четвертая, или самая левая, колонна должна была вести атаку в направлении оконечности внутренней гавани.

Когда был дан сигнал, английские колонны, так же как и французские, двигались еще к указанным им позициям. Первая колонна все же продвинулась за бруствер траншей и сразу попала под убийственный картечный огонь. Войска, ряды которых смешались при подъеме на бруствер, никак не могли построиться в боевой порядок. Командир этой колонны полковник Ией звал уже горниста, чтобы приказать ему дать сигнал об отходе, но горниста не нашли, и войска продолжали двигаться вперед в полном беспорядке. Некоторые солдаты проникли в завалы, окружающие Редан, но это не дало никаких результатов. Большая часть колонны сразу же отступила, ища укрытия в траншеях. Третья колонна выступила на минуту или две позднее. Она сбилась с пути и атаковала Редан в лоб вместо обхода его с фланга. С трудом продвигалась она вперед под убийственным градом снарядов, но строй был нарушен, и через несколько минут колонна отступила в полном беспорядке. Так закончилась атака на Редан, прежде чем какая-либо часть сложных резервов лорда Раглана успела прийти на помощь. Вторая колонна была так ошеломлена этим внезапным поражением войск, которые должны были поддержать ее с флангов, что даже не вышла из траншей. Одной только четвертой колонне удалось закрепиться на кладбище и в окружающих его домах. Здесь около 1800 человек держались в течение целого дня; они не могли отойти, так как местность в тылу у них была открыта и находилась под перекрестным огнем русских. Англичане сражались как могли до 9 часов вечера, а затем отошли под покровом темноты. Потери их составляют более трети всего состава. Так закончилось большое наступление Пелисье на Корабельную слободу. Решение об этой операции было принято поспешно, еще более поспешно, в самый последний момент, оно было коренным образом изменено, и операция проведена исключительно бездарно. Прав был тот русский офицер, который спросил одного английского офицера во время перемирия 19 июня: «Уж не пьяны ли были вчера ваши генералы, когда они командовали штурмом?»

Написано Ф, Энгельсом около 6 июля 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 317, 11 июля 1855 г. и в газете «New-York Daily Tribune» № 4447, 21 июля 1855 г. в качестве передовой

Печатается по тексту «Neue Oder-Zeitung», сверенному с текстом газеты «New-York Daily Tribune»

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые