Ф. ЭНГЕЛЬС

ХОД ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

С театра военных действий есть много новых сообщений. В дополнение к донесению Горчакова, которое мы комментируем в другой статье, с пароходом, прибывшим в субботу, были получены официальные сообщения о действиях кавалерии у Курулу, под Евпаторией, о которых мы уже раньше писали. Кроме того, получены известия о безуспешном штурме русскими Карса, о разрушении союзниками Тамани и Фанагорийской крепости и о высадке войск союзников на полуострове Кинбурн[292]

В действиях кавалерии под Евпаторией принимало участие двенадцать французских эскадронов (4-й гусарский полк, 6-й и 7-й драгунские полки). Согласно донесению генерала д'Аллонвиля, которое составлено ясно и вразумительно, французы и турки провели широкую разведку в глубь территории по трем различным дорогам — по одной к югу и по двум к северу от озера Сасык. Две последние колонны встретились у деревни Долыпак, где они обнаружили приближение русской кавалерии. Здесь в донесениях начинаются противоречия. Генерал д'Аллонвиль рассказывает, что восемнадцать эскадронов русских, воспользовавшись тем, что французы были спешены и кормили своих лошадей, попытались обойти их с юга и отрезать им путь отхода к Евпатории; тогда д'Аллонвиль приказал своим кавалеристам сесть на коней, обрушился на фланг русских, разгромил их и преследовал два лье. Горчаков же говорит, что у русских был только один полк (18-й полк улан), или восемь эскадронов, и что они подверглись внезапной атаке французов, когда спешились, чтобы снять с передков орудия артиллерийской батареи, и это вынудило их спасаться бегством. Он обвиняет генерала Корфа в этой ошибке. Почему вдруг целый полк улан должен был спешиться и помогать снимать восемь орудий батареи с передков и почему орудийных расчетов, которые должны были делать это сами, не было поблизости, — нам нужно догадываться самим. Все донесение Горчакова составлено так туманно, не по-военному, в нем столько желания оправдать это первое поражение кавалерии, что его трудно рассматривать как серьезное изложение фактов. В то же время мы видим, что ответственность за это поражение он возлагает на генерала Корфа, подобно тому как за Силистрию она возлагалась на Сельвана, за Инкерман — на Соймонова, за реку Черную — на Реада. Сам Горчаков, хотя и терпит поражение в каждом бою, всегда остается непобедимым. Не ему наносят поражения, отнюдь нет; каждый раз находится какой-нибудь несчастный младший по званию офицер, который нарушает мудрые планы генерала какой-нибудь грубой ошибкой и в наказание за это обычно погибает в бою. В данном случае, однако, допустившему грубую ошибку генералу не повезло, и он остался жив. Возможно, позже этот генерал скажет что-либо о донесении Горчакова, пока же ему приходится удовлетвориться тем, что противник представляет его в значительно лучшем свете, чем его непогрешимый главнокомандующий. После этого боя в Евпаторию, в подкрепление французским войскам, была направлена дивизия легкой кавалерии англичан.

Две других экспедиции были предприняты на крайних флангах крымского театра военных действий. Одна из экспедиций была направлена из Керчи и Еникале на противоположный берег пролива. Были разрушены небольшие крепости — Тамань и Фанагорийская — и захвачено около ста орудий; таким образом, союзники полностью завладели входом в Азовское море. Эта операция была проведена из предосторожности, и ее непосредственные результаты не могут иметь серьезных последствий.

Вторая экспедиция имеет большее значение. Флоты союзников, имевшие на борту около десяти тысяч войск, сперва провели демонстрацию у Одессы, где, однако, не было произведено ни одного выстрела, а затем направились в Кинбурн. Этот пункт находится недалеко от оконечности косы, которая с юга окружает широкий лиман, образованный Днепром и Бугом. В этом месте лиман имеет около трех миль ширины, и вход в него преграждает отмель, где глубина воды всего пятнадцать футов (согласно лучшим морским картам). На северной стороне входа в лиман расположен Очаков, а на южной — Кинбурн. Обе эти крепости впервые получили известность во время русско-турецкой кампании 1787 г., когда Буг являлся границей между двумя империями и, следовательно, Очаков принадлежал туркам, а Кинбурн — русским. В то время Суворов командовал левым крылом русской армии (главнокомандующим был Потемкин) и находился в Кинбурне. Турки, бывшие тогда хозяевами Черного моря, переправились через вход в лиман из Очакова. Желая отвлечь внимание Суворова, они высадились вначале за городом Кинбурном, к юго-востоку от него, но убедившись, что им не удалось ввести Суворова в заблуждение этим ложным маневром, высадили свои главные силы на северо-западной оконечности косы, непосредственно против Очакова. Здесь они окопались и атаковали крепость, однако Суворов со значительно меньшими, чем у турок, силами совершил вылазку, завязал бой, и с помощью подходивших подкреплений опрокинул турок в море. Потери последних были огромны. Сам Суворов был ранен в этом бою, через год после которого, в 1788 г., последовал штурм Очакова.

На этот раз союзники высадились не ниже, а приблизительно на четыре мили выше города Кинбурна с тем, чтобы перехватить его наземные коммуникации с Херсоном и внутренними областями России. Их канонерские лодки, вероятно, скоро перехватят и водные коммуникации. Коса у Кинбурна, на шесть миль выше города, очень узкая; подобно Арабатской стрелке она настолько низкая и песчаная, что при рытье окопов уже на глубине нескольких футов появляется вода. Быстро построить там мощные укрепления с глубокими рвами ввиду этого невозможно; укрепления, возведенные турками в 1787 г., представляли собой либо частоколы, либо батареи, окруженные мешками с песком. Укрепления Кинбурна, по этой же причине, тоже не могут быть очень сильными, так как невозможно создать хороший фундамент для каменных эскарпов; но со времени войны с турками, там, несомненно, были вырыты широкие рвы, наполненные водой. Тем не менее мы считаем, что если Кинбурн подвергнется энергичной атаке, он не сможет долго удержаться против союзников. Когда же Кинбурн окажется в их руках, это откроет перед ними перспективу важных операций в направлении Херсона и Николаева, то есть в направлении операционной базы русской армии в Крыму. Таким образом, этот десант может оказаться очень важным, если за высадкой его последуют соответствующие операции. До отправления парохода, однако, никаких новостей о решительных действиях не поступило, и это приводит нас к выводу, что и данная экспедиция будет осуществляться союзниками с обычной для них спокойной медлительностью.

Поражение русских под Карсом окажется, по всей вероятности, событием, которое завершит кампанию в Армении. Турки, плохо организованные и испытывающие недостаток во всем, что требуется для ведения войны, играли жалкую роль в этом районе боевых действий. Будучи не в состоянии вести полевую войну, они ограничились тем, что заняли Карс, Эрзерум и местность, непосредственно прилегающую к этим крепостям. Генерал Уильямс, который поступил на службу к туркам, командовал гарнизоном Карса и руководил сооружением соответствующих оборонительных укреплений. Большую часть лета боевые действия с обеих сторон ограничивались перестрелками, опустошительными набегами и экспедициями в горы за фуражом. Общим и главным результатом этого было то, что русские, постепенно продвигаясь вперед, смогли обложить Карс и даже перерезали его коммуникации с Эрзерумом. Карс расположен в одной из боковых долин, тянущейся к верховьям Аракса; Эрзерум — у истоков Евфрата; Батум— в устье реки Чорох (Батис), верхнее течение притоков которой проходит вблизи и Карса, и Эрзерума, вследствие чего одна из дорог между этими городами идет вдоль бассейна реки Чорох до города Олты, откуда она поворачивает через горы к Карсу. Олты являлись центральным пунктом для турок, так как дорога из Батума сходится там с упомянутой выше, а Батум был ближайшим пунктом, из которого можно было ожидать прибытия наиболее крупных подкреплений. Если бы русским удалось взять Каре, они прежде всего закрепились бы в Олтах, отрезав тем самым Эрзерум от его наиболее короткой и лучшей коммуникационной линии с Черным морем и Константинополем. Турки, однако, настолько пали духом, что отступили до Эрзерума, оставив в своих руках лишь горный проход между верхним Евфратом и истоками Аракса, тогда как Олты оказались совершенно незащищенными.

В конце концов, когда кольцо осады тесно сомкнулось вокруг Карса, турки попытались организовать транспорт провианта из Олт и под сильной охраной пробиться в Карс. Часть кавалерии была отправлена из Карса, поскольку она была там бесполезна, и ей, по существу, пришлось с боями пробиваться до Олт через районы, занятые русскими; вскоре после этого из Олт был направлен транспорт с продовольствием. Но на этот раз русские были начеку. Турки были полностью разгромлены, а транспорт захвачен русскими. Тем временем в Карсе стала ощущаться нехватка продовольствия. Омер-паша был послан в Азию, чтобы взять на себя командование и организовать в Батуме армию, которая могла бы вести полевые действия. Однако создание новой армии требует много времени, и марш через Олты с целью освобождения Карса не самое лучшее из того, что Омер-паша мог бы предпринять, так как Карс в любой момент может оказаться вынужденным сдаться из-за недостатка продовольствия еще до того, как прибудет помощь.

В таком трудном положении турки находились в конце сентября. Карс по существу считался потерянным, и русские не сомневались в том, что одной блокады будет достаточно, чтобы заставить город сдаться из-за голода, который там начался. Однако сами русские не собирались, видимо, ждать, пока в Карсе истратят последнюю муку и съедят последнюю лошадь. Возможно, из-за боязни приближающейся зимы, состояния дорог и недостатка продовольствия, возможно из-за приказов свыше или из страха перед корпусом Омер-паши они вдруг решили действовать энергично. Из Александрополя, крепости, находящейся на границе в нескольких лье от Карса, были доставлены осадные орудия, и после нескольких дней апрошных работ и обстрела главные силы русской армии под командованием Муравьева начали штурм Карса. Бой был ожесточенным и продолжался восемь часов. Башибузуки и пешие иррегулярные войска, которые так часто бежали перед русскими в поле, здесь вели бой на более благоприятной местности. Хотя силы атакующих, видимо, в четыре-шесть раз превышали силы гарнизона, все их попытки ворваться в город остались безуспешными. Турки в этом бою вновь проявили, наконец, храбрость и сообразительность. Хотя русским несколько раз удавалось захватывать турецкие батареи (вероятно, люнеты, открытые в горжах и простреливавшиеся огнем второй линии обороны), они нигде не смогли закрепиться. Говорят, что их потери были огромны — четыре тысячи убитых было похоронено турками. Но прежде чем поверить этому, мы должны получить более подробные и точные сведения.

Что касается операций Омер-паши, то у него был двойной выбор: либо совершить марш по реке Чорох через Олты, чтобы освободить Карс, куда он рисковал прийти слишком поздно для осуществления своей цели, поскольку он вел бы свою армию на Армянское нагорье, где русские защищены от эффективной фронтальной атаки сильной линией крепостей и где у Омер-паши не было бы возможности ударить по их флангам; либо совершить марш по реке Рион до Кутаиса, а оттуда через горы в долину реки Куры по направлению к Тифлису. Там ему не встретились бы более или менее хорошо укрепленные пункты, и в то же время он стал бы сразу угрожать центру русского господства на юге Кавказа. Это наилучший способ заставить Муравьева уйти из Армении и, как наши читатели вероятно помнят, мы неоднократно указывали, что только такое направление операций даст возможность нанести мощный удар по могуществу русских в Азии. Подходящей операционной базой при осуществлении этого марша может быть Редут-Кале, но поскольку там нет безопасной гавани, Омер-паша выбрал Сухум-Кале, где имеется хорошая гавань и более удобная дорога по побережью. Не слишком ли поздно начинать там в такое время года серьезные операции, мы скоро узнаем.

Написано Ф. Энгельсом около 19 октября 1855 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4538, 5 ноября 1855 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

Примечания:

2

При анализе парламентских дебатов Маркс пользовался в своих статьях стенографическими отчетами газеты «Times», а также привлекал выходившее в Лондоне издание Хансарда «Парламентские дебаты» («Hansard's Parliamentary Debates»), На некоторых заседаниях палаты общин Маркс присутствовал лично.

29

Билль о ссылке (Transportation Bill), отменявший наказание за преступления ссылкой на каторгу в колонии, был принят 12 августа 1853 года. Отбыв предварительное заключение, осужденные получали отпускные свидетельства, дававшие им право жить в Англии под надзором полиции, и использовались в качестве дешевой рабочей силы на общественных работах. Оценку этого билля Маркс дал в статье «Вопрос о войне. — Население Англии и торговые отчеты. — Парламентские дела» (см. настоящее издание, т. 9, стр. 264).

292

В первом абзаце данной статьи заметно вмешательство редакции «New-York Daily Tribune».