Ф. ЭНГЕЛЬС

К ВЗЯТИЮ СЕВАСТОПОЛЯ[275]

Лондон, 11 сентября. Вчера в 9 часов вечера пушки в Сент-Джемсском парке и Тауэре[276] оповестили Лондон о взятии Южной стороны Севастополя. К удовлетворению директоров театров Лицеум, Хеймаркет и Аделфи крики «ура» и пение гимнов «God save the Queen» и «Partant pour la Syrie» [ «Боже, храни королеву», «Отправляясь в Сирию». Ред.] были вызваны, наконец, не ложными сообщениями, как прежде, а официальными депешами.

В крымской кампании наступил, наконец, перелом. Примерно в течение недели русские вынуждены были сообщать в своих телеграммах, что огонь союзников нанес значительные повреждения укреплениям Севастополя и что эти повреждения «по возможности», следовательно не полностью, исправлены. Затем вчера мы узнали, что в субботу 8 сентября после полудня союзники предприняли штурм четырех бастионов; у одного бастиона они были разбиты, два бастиона — взяли, причем один из них пришлось снова оставить, и, наконец, на четвертом, наиболее важном, расположенном на Малаховом кургане (Корниловский бастион), им удалось закрепиться. Потеря этого бастиона и вынудила русских разрушить и оставить Южную сторону. [В статье, написанной Ф. Энгельсом для «New-York Dally Tribune», вместо этой фразы дан следующий текст: «Потеря этого пункта вынудила русских отвести 9 сентября свои войска с Южной стороны на Северную и, таким образом, оставить город Севастополь. Перед уходом они взорвали склады и здания, привели в негодность оборонительные сооружения, взорвав их при помощи мин, и, говоря словами генерала Пелисье, превратили весь район в огромную пылающую печь; русские сожгли также свои паровые суда, потопили оставшиеся военные корабли, и, наконец, разрушили мост у Павловской батареи». Ред.].

Прибытие значительных подкреплений после сражения на реке Черной обезопасило союзных генералов от каких бы то ни было операций русской армии у Инкермана; даже в том случае, если бы к русской армии присоединились остатки 4-й и 6-й дивизий и две гренадерские дивизии, союзники все же оказались бы в силах успешно противостоять любому количеству войск, которое русские могли перебросить через Черную, и выделить одновременно достаточно крупные военные силы, чтобы продолжать осаду и даже предпринять штурм. Следует признать, что на этот раз французское правительство с необычайной быстротой сумело переправить войска, которые должны были служить противовесом русским подкреплениям из Польши и Волыни, находившимся уже на марше. Количество французских войск, отправленных с начала июля на Восток, составило не менее 50000 человек. В таких условиях, благодаря эффективному действию выдвинутых вперед английских и французских мортирных батарей, траншеи были прорыты под прикрытием сильного артиллерийского огня до самого рва. Насколько они выдавались вперед и был ли гласис обложен secundum artem [по всем правилам искусства. Ред.], мы пока еще не знаем. Обстрел города все более и более принимал характер регулярной бомбардировки; успешно применялся навесный огонь, чтобы сделать невозможным расположение на обстреливаемой территории крупных войсковых частей. Наконец, был получен приказ о штурме.

На Мамелоне русские построили весной ряд отдельных сооружений с траверсами и блиндажами, которые невозможно было ни сжечь, ни разрушить снарядами. Эти сооружения явились для них прекрасным укрытием от огня противника, но во время штурма выяснилось, что в них не оставлено достаточного пространства для сосредоточения необходимого для их защиты количества войск. Один участок укреплений за другим, защищаемые лишь небольшими группами солдат, переходили в руки французов, которые немедленно использовали их для размещения своих войск. Та же ошибка была, очевидно, допущена при строительстве оборонительных сооружений на Малаховом кургане. С постройкой укреплений перестарались, и как только французы овладели командными высотами кургана, русские сооружения послужили им защитой от русского же огня. Так как Большой редан (бастион № 3) и редан Корабельной бухты (бастион № 1 русских) находились на более ровной местности, то здесь нельзя было построить расположенные уступами сложные укрепления, как на Малаховом кургане. Очевидно, здесь внутри бастиона была устроена обыкновенная купюра, линия которой срезала угловой выступ бастиона, благодаря чему внутренняя часть выступа могла быть подвергнута отсюда интенсивному обстрелу. Войска, оборонявшие бастион, можно было ввиду этого с большей безопасностью сосредоточить в глубине, а внутренняя часть укрепления могла быть защищена путем вылазок из купюры. В результате такого устройства укреплений, обычного в подобных случаях, английские войска, наступавшие в линейном строю, и французские колонны, брошенные на штурм этих позиций, смогли легко перейти линию почти совершенно покинутого внешнего вала, но у купюры вынуждены были под градом пуль отступить и отказаться от штурма.

Сейчас же после взятия Малахова кургана генерал де Саль, действовавший на левом фланге атаки французов, сделал попытку утвердиться на Центральном бастионе (№ 5, между Мачтовым и Карантинным бастионами), но был отброшен. Нам неизвестно, была ли эта атака предпринята по его личной инициативе или она составляла часть общего плана. Нам неизвестно также, достаточно ли близко французские траншеи были подведены к бастиону, что оправдывало бы эту смелую попытку.

Взятие Малахова кургана явилось поворотным моментом в ходе осады [В «New-York Daily Tribune» далее следует текст: «Судя по предшествующим событиям этой достопримечательной осады, были все основания предполагать, что французам вообще не грозила опасность быть выбитыми со своей новой позиции при условии выполнения ими своей задачи надлежащим образом». Ред.]. Малахов курган полностью господствует над Корабельной стороной и восточным склоном возвышенности, на которой расположен город Севастополь. Он угрожает с тыла береговым фортам южной стороны Большой бухты и делает невозможным для русских военных кораблей оборону всей внутренней гавани и большей части внешней гавани. Вследствие взятия Малахова кургана линия обороны Севастополя была прорвана как раз в том пункте, от которого зависела прочность обороны в целом. Поэтому овладение Малаховым курганом означает захват Корабельной стороны, разрушение города бомбардировкой, захват с фланга и с тыла Мачтового бастиона и утрату последних шансов отстоять Севастополь. До сих пор Севастополь, как и все современные крупные крепости, служил укрепленным лагерем для большой армии. После взятия Малахова кургана он стал играть роль простого предмостного укрепления для русского гарнизона Северной стороны, причем предмостного укрепления без моста [В «New-York Daily Tribune» далее следует текст: «Поэтому оставление города было правильным решением. Правда, мы уже неоднократно слышали о сооружении новых укреплений на тыловом склоне Малахова кургана с целью продолжения обороны Корабельной стороны в случае потери самого кургана. Но, очевидно, эти укрепления были недостаточно надежны, чтобы побудить князя Горчакова продолжать оборону. Скоро, вероятно, нам станет известно, что они в действительности собой представляют». Ред.]. Несколько русских кораблей в гавани уже сожжены снарядами батарей союзников. Вооружение Малахова кургана французскими пушками лишило бы уцелевшие русские корабли всякой возможности найти безопасную стоянку, если не считать места непосредственно около Николаевской и Александровской батарей, где может разместиться лишь очень небольшое количество судов. Этим и объясняется потопление и сожжение русскими своих линейных кораблей и военных паровых судов. Полное овладение Корабельной стороной позволит союзникам начать полевые операции. Хотя они и не смогут установить большого числа батарей и ввести крупные силы в эту часть города ввиду обстрела ее с Северной стороны, все же они добились того, что русские потеряли по меньшей мере половину территории Севастополя по сравнению с положением до 8 сентября, и в их руках сохранилась крепость, в которой можно держать лишь ограниченное количество войск. Не только полностью сломлена наступательная сила гарнизона, но и значительно ослаблена его обороноспособность. Для продолжения осады потребуется значительно меньше людей, и освободившиеся таким образом части в соединении с войсками, находящимися в настоящее время в пути, а также в лагере Маслак, смогут быть использованы для экспедиции в Евпаторию. Чем больше мы изучаем позиции союзников и русских на Черной, тем больше убеждаемся, что в настоящее время ни одна сторона не в состоянии выбить с этих позиций другую, не создав предварительно большого перевеса сил и не понеся огромных потерь. Поэтому в лагере союзников все больше и больше распространяется мнение о необходимости отправки в Евпаторию 60000— 70000 человек для того, чтобы оттуда начать наступление на русские коммуникации под Симферополем. Это заставит

русских принять бой в открытом поле, и победу в этом бою при существующих условиях одержат, очевидно, союзники. Однако сейчас все будет зависеть от того, сумеют ли союзники использовать данный момент с необходимой быстротой и энергией [В «New-York Daily Tribune» вместо двух последних фраз статьи идет следующий текст: «Если предположить, что у русских в Крыму имеется 200000 человек (чего, конечно, быть не может), то для обороны фортов Северной стороны потребовалось бы 80000, для позиций на Черной — 60000 и для действий против армии союзников у Евпатории — 60000 человек. Учитывая теперешнее моральное состояние союзных войск, можно с уверенностью сказать, что при равной численности и одинаково выгодных позициях, они нанесут поражение русским; а поскольку союзники, перерезав коммуникационные линии русских, смогут заставить их дать сражение, — в таком шаге, очевидно, нет ничего рискованного. Более того, вполне вероятно, что русские смогут выставить против этой экспедиционной армии самое большее 60000 человек. Однако, чем скорее будет проведен такой маневр, тем лучше для союзников, и если они будут действовать решительно, они смогут добиться значительных результатов. В данный момент они обладают и моральным и численным превосходством, и мы не сомневаемся в том, что они воспользуются им до того, как еще одна зима, проведенная на плато, сократит их численность и ослабит их боевой дух.

И действительно, последние сообщения говорят о том, что уже к 13 сентября в Евпаторию отправлено 25000 человек, и мы безусловно скоро узнаем, что за ними последовал еще более крупный контингент.

В нашем распоряжении имеются пока лишь весьма краткие телеграфные сообщения об этих событиях. Когда поступят более полные и подробные сведения, мы вновь вернемся к этой теме». (Последние два абзаца добавлены редакцией «Tribune».) Ред.]

Написано Ф. Энгельсом около 11 сентября 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 429,

14 сентября 1855 г. и в газете «New-York Daily Tribune» № 4506, 28 сентября 1855 г. в качестве передовой

Печатается по тексту «Neue Oder-Zeitung», сверенному с текстом газеты «New-York Daily Tribune»

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Примечания:

2

При анализе парламентских дебатов Маркс пользовался в своих статьях стенографическими отчетами газеты «Times», а также привлекал выходившее в Лондоне издание Хансарда «Парламентские дебаты» («Hansard's Parliamentary Debates»), На некоторых заседаниях палаты общин Маркс присутствовал лично.

27

Компания Южных морей была создана в Англии около 1712 г. под предлогом торговли с Южной Америкой и островами Тихого океана; подлинной ее целью была спекуляция государственными бумагами. Компания получила от правительства ряд привилегий и монопольных прав, в частности право выпуска государственных ценных бумаг, и развернула гигантскую спекулятивную деятельность, которая завершилась в 1720 г. банкротством компании. В результате банкротства значительно увеличился государственный долг, часть которого Гладстон в 1853 г. пытался ликвидировать путем скупки обесцененных акций этой компании.

275

Данная статья является вариантом статьи Энгельса «Падение Севастополя» («The Fall of Sevastopol»), опубликованной в «New-York Daily Tribune» 28 сентября 1855 г. в качестве передовой. В настоящем издании статья печатается по более достоверному тексту «Neue Oder-Zeitung»; как видно из письма Маркса от 11 сентября, он внес в статью Энгельса некоторые изменения на основании последних телеграфных сообщений.

276

Тауэр — замок в Лондоне, служивший в средние века королевской резиденцией и политической тюрьмой; в XIX веке — арсенал.