ГЛАВА XXII

ОБОРОНА ГРАНИЦЫ И ГРАНИЦА ОБОРОНЫ

(ВОЕННО-ТЕХНИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ГРАНИЦЫ)

За короткий период внешний вид и сущность военно-географической границы претерпели большие и вполне очевидные изменения. Тем не менее несомненным представляется непрерывный процесс: оборонительные сооружения, ставшие крепостями отдельные формы укрепленной границы, как и ее приобретающее все более важное значение слияние в одну организованную, согласно широким воззрениям, линию обороны, всегда отстают от ее прочей, географически объяснимой жизни в области культуры, власти и экономики. Ведь то, что относится к технической сфере в защите границы, устаревает с каждым днем, но то, что принадлежит к сфере духовной, остается вечным и потому символичным.

Каждое укрепление, продуманное оборонительное сооружение как воплощение строительных достижений, обустройство границы, броневое прикрытие ее защитников, а именно укрепленные замки, крепости, пограничные и заградительные заставы, земляные укрепления – перед гласисом и собственно военной границей (Славония) или при равных условиях перед полными жизни пограничными ландшафтами с хинтерландом (Восточная Пруссия), перед, как правило, своеобразно разработанной организацией коммуникаций в пограничной области (старые имперские земли) – все это по необходимости проявление взглядов на оборону военно-географических границ, характерных для определенного времени; и, как все техническое, в момент завершения изменений они должны принадлежать прошлому.

Очень редко представляется возможным при широком видении первых направлений следовать какое-то время при обустройстве границы за изменением этих взглядов; на более длительные периоды это никогда не удается.

Невозможно установить и какого-либо развития, скажем, в смысле Шпенглера, а речь скорее идет об усиливающемся и ослабевающем ритме между накоплением разобщенных средств защиты границы, их слиянием в единые или согласованно действующие укрепленные границы во всем охвате жизненной формы, а также о предпочтении жизненно важным частям при пренебрежении другими – или о сознающем силу, высокомерном пренебрежении обороной прочно связанных с землей и местностью пограничных поселений в пользу сношений, развития железных дорог, в пользу уподобления границы трамплину.

Этот диапазон изменений непосредственно связан с политическим осознанием силы и географическим самопознанием [с.202] жизненных форм, образующих их народов, созданных ими государств и может, естественно, наблюдаться и исследоваться также как симптом, запечатлевший ступени их культурно-исторического развития и жизненной энергии. Сообразно возобладанию чувства растущей силы или стремления к безопасности из-за ощущения убывающей энергии становятся предпочтительными локальная защита границы, поселения крепостей и благодаря строительству сильная, привязанная к местности, защищенная охрана ее или же организация сношений. Это превращение можно очень ясно установить на примере известных в мировой истории оборонительных пограничных сооружений, а именно Лимеса, Великой Китайской стены, ряда приграничных крепостей Гогенштауфенов в Вогезах, восточнофранцузского пояса укреплений и фортов; это превращение говорит о том же, о чем могли бы поведать многочисленные годовые кольца дуба, – о добрых и плохих временах его роста.

Поэтому крайне важно проследить перемены в суждениях, которые представлены в трудах, посвященных фортификационному делу, примерно со времени возникновения взглядов Наполеона I на оборону границ и границы обороны, и при этом установить, как меняются там и здесь точки зрения на укрепление границ и границ владений между крупными европейскими жизненными формами – разумные, оправданные успехом, справедливые, с одной стороны, и неразумные, обреченные на неудачу – с другой. Каждое новое поколение должно именно в вопросах обороны границ приобретать все заново, дабы владеть тем, что оно унаследовало от своих отцов, – а оно получает это зачастую от противника!

Целесообразный, но преходящего значения отправной пункт при этом – сугубо личные столкновения идейных лидеров французской и голландской школы фортификации (последовательницы старогерманской) – Вобана и Кухорна при осаде Намюра , описанные Маколеем ^{5 i}.

Потом предмет опыта плавно переходит от французских последователей Вобана, воспитателей Наполеона , с одной стороны, и Фридриха Великого – с другой, к Наполеону I, крупному автору, изложившему свой опыт, правда в виде разбросанных уроков, в многотомной переписке. Заслуживающую внимания выборку из этой переписки составил австриец Влашютц , [с.203] целесообразно дополнив ее противоположным опытом эрцгерцога Карла ^{7 iv} и Клаузевица и создав непреходящей ценности труд в качестве исходного пункта в реформировании европейского мышления об обороне границ и пограничных укреплений на пороге XIX в.

Тем не менее сводные воззрения Наполеона хорошо выражены, например, в оценке линии Адидже , обороны речного рубежа (замечания о Peschiera, его суждения о проходах в горах, о крепости Бард) , польских условий обороны границ с помощью пятой стихии – распутицы, в которой все застревает, значения Данцига и Торна (Торуни) , управления войсками на марше вдоль крупных рек (Дунай 1805 и 1809 гг., укрепление Пассау , переход у Вены, вдоль важных горных границ, через многочисленные речные участки).

Опыт Наполеона был прежде всего и наиболее близко принят в Германии, а не в самой Франции, он ведет к идеям новопрусских фортификаций через обобщенный ход мыслей Клаузевица , которые затем, к сожалению, снова разделились на преимущественно географические (Роон, Риттер) и преимущественно военно-технические (Генеральный штаб), лишь Мольтке [Старший] объединил в одну систему рассеянные во многих местах мысли, которая, как и система Наполеона, сложилась в обширный труд его жизни .

Эта интеллектуальная работа по проблеме обороны границ частично систематизирована также Шрётером , частично – Большим Генеральным штабом , однако с известной робостью перед дальнейшим ходом дел и обсуждением широко афишируемых грандиозных идей. К сожалению, как раз некоторые особенно умные военно-географические наблюдения Мольтке (Австрия 1859 г., Турция, оборонительное сражение по эту сторону границы у Марнгейма, подготовка к одновременному походу на Восток и Запад ) не были полностью оценены.

Затем на передний план выходит вновь крепнущая французская идея обороны страны с помощью сопряженного оборонительного пояса. Клар , E. Тэно и Ф.М. фон [с.204] Донат освещают ее с австрийской, немецкой и французской стороны; Бриалмонт практически способствует появлению обороны Румынии против России и создает ядро укреплений Бельгии, которое, однако, не было обеспечено родственными по духу людскими боевыми резервами. Следствием переоценки стационарных оборонительных средств, изготовленных на основе новой технологии получения черных металлов, чему способствовал Бриалмонт, является затем идейная борьба между ним и баварцем Зауэром, который при этом предупреждал о практическом обесценении недостаточно защищенных в духовном отношении Люттиха (Льежа) в 1914 г., Бухареста в 1916 г То, что несколько лет спустя стало само собой разумеющимся действием, а именно: применение новой технологии получения черных металлов в строительстве укреплений, остававшемся до сих пор, как всегда, далеко позади технических средств времени, например в труде Мейера “Мец обороняется бронетанковыми силами фронтов” могло показаться отсталостью, как и революцией, и все же было лишь подтверждением всеобщей как географической, так и военно-технической и давно укоренившейся в экономике эволюции! Отступление Австрии, а также вопреки барьерам гор Италии подтверждает работа Тойлова о возведении полевых укреплений .

Особые элементы представлений о обороне границ, исходя прежде всего из индийского опыта, продемонстрировали британцы сэр Томас Холдич в географическом применении, лорд Робертс в колониальном военно-техническом осуществлении от Дели до Кандагара и Кабула, Китченер в практике своего Нильского похода и еще больше при окончании Бурской войны . Начиная с этого времени появляется новая серия отдельных военно-исторических сочинений , не говоря уже о массовых изданиях, посвященных русско-японской войне, за которой снова следует отнюдь не быстрое, но остающееся на высоте военно-географического знания изменение опыта фортификации. Перед [первой мировой] войной этот процесс хорошо изобразил Н.Ф. Мауде, обладающий способностью к точному наблюдению , а после войны откровенно изложил Ф. Зеессельберг в своей обобщающей работе “Stellungskneg 1914-1918” (“Позиционная война 1914-1918”) в широкой трактовке, выходящей за рамки названия книги. [с.205]

В нынешней ужасающей реальности у Германии вообще нет никаких пограничных укреплений и абсолютно никакой формы обороны границ, пожалуй, за единственным исключением – крепости Летцен в Восточной Пруссии, уцелевшей там по меньшей мере как реликт, напоминающий о том, как должно располагаться и как выглядеть такое пограничное укрепление. На всем остальном ареале немецкой народной почвы дозволены лишь скромные устаревшие оборонительные мероприятия в узком центральном пространстве: его тесность наиболее ясно и наглядно показывает, какие территориальные потери понесли немцы во Внутренней Европе в результате проигранной войны. Согласно [Версальскому] договору, лишились всякой возможности обороны не только области, лежащие к западу от Рейна и к югу от Дуная, но даже на Рейне, как и на побережье, признан отвод любой обороны в нашу сторону на глубину около 50 км.

Центральные ячейки, транспортные узлы, такие, как Кёльн на Рейне, Карлсруэ, Мангейм-Людвигсхафен, Фрейбург, Аугсбург, Мюнхен, Регенсбург, полностью находятся вне пределов какой-либо возможности обороны; Берлин в трех переходах, лишь в 90 км от границы обороны; Силезия – восточнее Одера, юго-восток немецкой народной земли, вся область расселения баваров лишены всякой возможности создания защиты. Сопоставьте то положение, в каком оказался весь ареал немецкой остаточной жизненной формы, в сравнении с надежно защищенными соседями лишь в насмешку заслуживавший названия империи, с ужасным, глубоким и истинным чувством боли, пронизывающим описание Е. Тэно в “La frontiere” xxi новой французской границы после 1870 г. – разорванной, расчлененной, неузнаваемой, забывающейся, которая все же лишь в узком месте и лишь в отношении соседа понесла ущерб во время более раннего ограбления. Ведь in argumentum ad hominem 14 , в практическом случае очевиден довод, почему укрепление границы и оборона границы как идея не должны исчезать из общественного мнения на немецкой народной почве, из школы и воспитания, особенно из высшей школы, до тех пор, пока все другие народы Европы также по меньшей мере не дадут согласие на разоружение своих границ, на разоружение примерно на глубину самой большой дальности стрельбы артиллерии своего времени по ту сторону немецкой народной почвы как само собой разумеющийся компромисс. Вместо этого общественное мнение Внутренней Европы поворачивает в ложную сторону, к целеустремленно конструируемому французской политической наукой понятию “безопасность” (surete). Исходя из этого, мы должны здесь более широко изложить развитие трудов, посвященных разработке пограничной обороны и рубежей обороны, ибо лишь на этой основе можно проводить опыты в современной истории. [с.206]

Исследуя ныне ценность укрепления искусственных границ – а этому, как нам кажется, учит история и ход мировой войны в Европе, – мы обнаруживаем в соответствии с более ясным пониманием того, чего хотели с политической точки зрения добиться от войны, что французско-русской стороной проблема была более четко продумана.

Укрепленный район (region fortifiee) как целое длительное время в сущности выполнял свою цель, задерживая силы наступающих во Франции и Польше, но почти нигде не являясь отдельным полем боя, малым заграждением, а также крупной защищенной горловиной коммуникаций (Verkehrskopf).

Ряд заградительных фортов от высот Зундгау до Мааса с Эпиналем, Тулем и Верденом позади по причине подготовленного ландшафта и населения все же приостановил – вопреки наполовину выполнявшемуся, но тем не менее признанному руководящим плану Шлиффена – слишком мощный удар левого фланга германской армии. Даже “trouee de Charmes” – известная и часто описываемая как стратегическая ловушка – смогла хитростью добиться, что VI [германская] армия была на волосок от бегства, для чего она и сооружалась, но, когда дело приняло серьезный оборот, в разгар кажущегося успеха, ее опасность была все-таки упущена из вида и недооценена. Однако и линия по реке Сан, – столь высмеянная Тойловом, – линия болот около реки Нарев с ее устаревшими заградительными позициями, итальянская полоса горных укреплений полностью, и притом не один раз, выполнили свою цель в качестве сооружений, способных сдержать наступление. Естественно, географический локальный колорит отдельных обороняемых пограничных пространств проявлялся по-разному, но известные общие характерные черты все же сохранились: например, трудность, возникшая повсюду при ведении военных операций из-за большого скопления населения, роста городов, “урбанизма”. Особенно отчетливо это показали Лилль, Лодзь, Лемберг (Львов), Варшава, Брюссель, Киев, Бухарест. Отныне Вена, расположенная в открытой котловине, Берлин со своей подвижной массой населения, с отстоящей от него на 90 км внешней пограничной обороной предрасположены к схожим переживаниям.

Фактом является и то, что степень разоружения Везера, единственного, еще сравнительно крупного немецкого водотока, который можно обозначить как “немецкую многоводную реку” (“Deutscher Strom”) , также недостаточно осознана немецким народом. Наши рельсопрокатные станы фактически принадлежат иностранцам, и использование их мощной структуры на военные цели скоро станет секретом полишинеля; для чужеземцев мы сооружаем и новые водные пути, о которых возвестили с таким шумом.

Ни один иностранец в Индии и Китае не осмелится сегодня потребовать больше самой малости того, что житель Пфальца молча переносит на немецкой земле; в праве на самоопределение [с.207] мы фактически опустились ниже уровня многих развивающихся муссонных стран; и Ханькоу, и Гонконг, и Кантон (Гуанчжоу), и Мукден (Шэньян) имеют совсем иную оборону морских или сухопутных границ, чем Гамбург, Мюнхен или Кёльн.

После такого беглого рассмотрения трансформации понятия “оборона границы” во Внутренней Европе в результате войны и популярного после нее, вначале не предусмотренного в этом объеме у противников коммуникационно-географического разоружения своего населения благодаря своеобразной заслуге своего внутриполитического большинства, кажется почти излишним бросить еще один взгляд, вдаваясь в подробности, на техническое осуществление и на уроки хода войны. И все-таки этот взгляд необходим и поучителен, например, принимая во внимание события в западной части Тихого океана, означающие, что в мире наступают возможные перемещения силы (Machtverlagerungen), которые смогли бы быстро освободить нас от известных оков в обороне границ, если мы решимся в этом участвовать. А для этого, разумеется, следовало бы предварительно знать самое необходимое.

Поддержание границы в боеспособном состоянии требует прежде всего тщательной, кропотливой работы всех в государстве во имя достижимой пограничной обороны, но без ревности ведомств, без столь вредного в прежней Германии принуждения для всех понимающих толк в военном деле, в общественном мнении внутри страны с воплями о тройном количестве того, что надо было требовать как минимальное от ограниченных еще и сегодня в буквальном смысле слова многовековым партикуляризмом народных представителей. Ведь это незнание меры, естественно, вызывает страх за границей. Излечение от этого недуга обусловливает воспитательно-техническую подготовку и возрождение чувства границы у всех, как, скажем, этому содействовали сочинение Тэно и школа Жильбера – Бонналя – Фоша – Ланглуа во Франции. Это важнее, чем игра в разного рода солдатики, замена недостающих боевых машин деревянными макетами, недостающих авиаэскадрилий россказнями о поражении вражеских самолетов сказочными, направляемыми сверху лучами. А для этого желательно воспитание с использованием особого природного блага – рек и горных преград, морских и болотных ландшафтов, как это доказали на деле в истории пограничных боев Летцен, а ранее Мантуя 18 , а также знание того, какое сдерживающее влияние оказывают на сношения индустриальные ландшафты, подобно тому как это выжал из невзрачного опыта пограничных сражений 1870 г. Верди (Verdy) в своей работе “Ereignisse in den Grenzbezirken” (“События в пограничных округах”) xxii .

Труд Зеессельберга, обобщающий скорее реальный опыт, чем процесс мышления, является первым шагом к этому. Здесь [с.208] многим нашим союзам и объединениям отечественных обществ следовало бы искать уроки, которые действительно могли бы послужить будущему; но это требует самоотверженной и спокойной и потому менее заметной работы, а не нелепых фантазий на местности, меняющих направление подобно флюгеру, что с военно-технической точки зрения имеет для обороны границы не больше практического значения, чем для географии драматические переживания в стиле описывающих путешествия книг Карла Мейя.

Психологическая ориентация всего народного духа на всесторонний характер проблемы обороны и защиты его жизненной формы – которая далеко выходит за рамки решений о линейных и оборонительных зонах, – чем мы пренебрегали перед войной больше, чем другие народы, из-за исключительно ведомственной способности и стремления к разладу, чтобы не сказать к казуистике (в чем добросовестно участвуют высшие школы с их недоброжелательной факультетской разобщенностью) и что открылось нам на войне как первое и наиважнейшее требование. Там, где эта ориентация была налицо, она действовала, исходя из растущего понимания важного значения коммуникаций, их связующей способности, ценности организованной подготовки в противовес накоплению застывшей и омертвевшей или ведомственной, слишком скованной, слишком недальновидной обороны.

Это противоречие стояло за кулисами обстоятельств, приведших к решению на Марне , за которой лежала молниеносная цель – Париж, а в психологическом плане – к роковому промедлению у Меца , похоронившему многие инициативы, и к столь длительному сдерживанию Верденского маневра , неожиданно обернувшегося катастрофой. Уроки обороны границы в войне 1914-1918 гг. укрепили мое убеждение, сложившееся уже перед войной и подкрепленное опытом Японии, которое иногда, конечно, считалось в Германии военно-политической ересью, что не может быть ничего более ложного для политической жизненной формы, чем отдать оборону ее периферических органов армии и Генеральному штабу, морскому флоту и Адмиралтейству, иным ведомствам, будь они весьма умелыми в своей сфере деятельности, или даже только ведомству иностранных дел, которое, войдя в раж, в документах, докладах, нотах легко теряет контакт с душой народа, как потеряли его Гольштейн и его школа . Недаром Япония, учтя один из ценнейших результатов опыта войны 1905 г., создала равноправную – наряду с двумя министерствами вооруженных сил и Большим Генеральным штабом – комиссию по обороне страны (одну из очень хороших организаций, если она выживет и не станет ископаемым) – Кюоику-Хомбу (Kyoiku-Hombu), главный штаб по воспитанию. Главная цель этой организации – поддерживать контакт между настроением народа, общественным мнением и ведомствами сухопутной армии, флота, коммуникаций, внутренней структуры, а конечная цель – сохранить внешнее окружение жизненной [с.209] формы. Несомненно, и при этом могут быть ошибки. Но от худшей неудачи защищает уже многогранность ведомства и его контакты с прессой, и это во всяком случае лучше, что предусмотрено такое учреждение, стимулирующее лучшие умы, чем импровизация post festum из случайных находок во время войны. Для нового пробуждения благоразумия в пользу возрождения пограничных укреплений, живой, действенной пограничной обороны необходимо, следовательно, прежде всего распространение геополитического убеждения в его охватывающей весь мир, повсюду ощущаемой необходимости, а это убеждение ныне отсутствует у большинства нашего народа. “Убеждающая карта” (“suggestive Karte”) ^{24 xxiii} как требование должна здесь стать прежде всего его долгом: вначале в смысле укрепления границы по крайней мере в том, чтобы пробуждать у населения волю к поддержанию границы, затем волю к расширению в ареале народной земли, связанной с оружием духа, применение которого должно предшествовать любому другому в защите границы. “Я был вынужден объединять Европу оружием; то, что идет вслед за мной, должно быть убедительнее, ибо дух всегда побеждает шпагу…” – так писал Наполеон с острова Святой Елены королю в Рим, и в его распоряжении поистине был опыт, касающийся сущности пограничных укреплений и рубежей обороны. Франция неплохо справилась с его применением. [с.210]

Примечания:

ПРИМЕЧАНИЯ

Юра – система горных хребтов на границе между Францией и Швейцарией, давшая название юрскому периоду, в течение которого образовалось большинство гор этой системы. [с.12]

2 Маньчжурия – историческое наименование современного Северо-Восточного Китая. Происходит от названия раннефеодального государства Маньчжоу, существовавшего в первой половине XVII в на этой территории. В 1932 г была оккупирована Японией и провозглашена якобы независимым государством Маньчжоу-Го. Освобождена Советской Армией в 1945 г. в ходе войны на Дальнем Востоке. [с.12]

3 Монголия – в средние века центр Монгольской империи, затем провинция Китая, получившая независимость де-факто в 1911 г, с 1924 г. Монгольская Народная Республика. [с.12]

4 Вероятно, имеются в виду лидеры Гоминьдана – политической партии в Китае, созданной в 1912 г. До 1927 г играла прогрессивную роль в борьбе за развитие суверенного Китая, свободного от засилья иностранного империализма. Основателем Гоминьдана был китайский революционер-демократ Сунь Ятсен. [с.12]

5 Ратцель Фридрих (1844-1904) – немецкий географ и зоолог, в 1886-1904 гг. профессор географии Лейпцигского университета. Основоположник немецкой социологической школы, названной его учеником Челленом геополитической. Согласно воззрениям Ратцеля, особенности народа и занимаемого им пространства обусловливают особенности государства, его внутреннюю и внешнюю политику; само же государство он считал биологическим организмом, подчиненным законам биологического развития.

Представление Ратцетя о государстве, требующем определенного пространства, послужило одним из источников геополитики. Ратцелю принадлежат общеземлеведческий труд “Земля и жизнь” (русский перевод 1903-1906 гг. ), имеющий подзаголовок “Сравнительное землеведение”, другие фундаментальные работы (см об этом с. 419). [с.12]

6 Mayль Отто – видный немецкий географ, сотрудничавший с журналом “Zeitschrift fur Geopohtik”. После прихода к власти фашизма прекратил свое сотрудничество в нем. Наряду с Пассарге конструировал ландшафтные границы путем механического наложения на карту отдельных элементов. [с.12]

7 Пенк Альберт – известный немецкий географ (XIX-XX вв.), занимавшийся изучением водного баланса суши, картографированием земной поверхности, формы которой ставил в центр географических исследований. Будучи участником Международного географического конгресса в Берне (1891), выступил с предложением создать Международную карту мира (в м. 1:1.000.000). Уделял большое внимание страноведческим описаниям. Под его редакцией в Германии в XX в. издавалась серия “Bibliothek Landerkundliche Handbucher”. [с.12]

8 Шоу Бернард (1856-1950) – выдающийся английский писатель, драматург и публицист. [с.12]

9 В 1817 г. США достигли соглашения с Великобританией о ликвидации военно-морских сил на Великих озерах и на озере Шамплейн с оставлением сил, необходимых лишь для сбора таможенных пошлин и налогов. Это соглашение известно как соглашение Раш – Багот. Однако США сохраняли свои верфи на озерах до 1825 г., а Великобритания – до 1834 г. После заключения Вашингтонского договора 1861 г. обе стороны по молчаливому согласию перестали поддерживать укрепления на американо-канадской границе и она стала “неохраняемой границей”. [с.12]

10 Автор имеет в виду итоги первой мировой войны прежде всего для Германии, зафиксированные системой договоров, образующих Версальскую систему послевоенного устройства мира. Читатель не преминет заметить резко отрицательное отношение К. Хаусхофера к Версальскому договору, которое красной нитью проходит через все его работы, представленные в данном томе.

В Версальском договоре содержался статут (устав) Лиги Наций, описание границ Германии с Бельгией, Люксембургом, Францией, Швейцарией, Австрией, Чехословакией, Польшей и Данией, определялись вопросы политического устройства Европы. Так, Германия обязывалась признавать и соблюдать все соглашения, которые могут заключить главные союзные и объединившиеся державы с правительствами Бельгии или Нидерландов в целях замены договоров 1839 г., [с.12] устанавливавших бельгийский нейтралитет. Германия признавала переход к Бельгии округов Эйпен и Мальмеди, а также так называемой нейтральной и прусской частей территории Морене (см также примеч. 34. С. 46).

Люксембург выходил из состава Германского таможенного союза, Германия признала его полную независимость.

Германия обязалась уважать независимость Австрии в границах, которые были установлены Сен-Жерменским мирным договором 1919 г., признала независимость Чехословакии, граница которой была проведена по линии старой, существовавшей к началу первой мировой войны, границы между Австро-Венгрией и Германской империей.

Германия обязывалась признать полную независимость Польши, отказаться в ее пользу от части Верхней Силезии, от прав на город Данциг (Гданьск) с округом, которые объявлялись вольным городом под защитой Лиги Наций. Данциг входил в пределы таможенной границы Польши, которой предоставлялось право ведения его внешних сношений и защиты интересов его граждан в других странах.

Устанавливалась новая граница между Германией и Данией. Эльзас-Лотарингия, отошедшая к Германии согласно условиям Франкфуртского мира 1871 г., возвращалась под суверенитет Франции. В качестве компенсации за разрушение угольных копей на севере Франции угольные копи Саарского бассейна переходили на 15 лет под управление комиссии Лиги Наций. Имелось в виду, что вопрос о дальнейшей судьбе этого района решит плебисцит.

Германия была обязана провести демилитаризацию Рейнской зоны. Ей запрещалось содержать или строить как на левом, так и на правом берегу Рейна, к западу от линии, проходившей в 50 км восточнее реки, военные сооружения и содержать в указанной зоне какие бы то ни было воинские части. Германия обязывалась снести все укрепления на островах Гельголанд и Дюне.

Эти территориальные изменения К. Хаусхофер представляет как ставящие Германию в невыносимое положение, лишающее ее необходимого “жизненного пространства”. Столь же отрицательно К. Хаусхофер оценивает положения Версальского договора, касающиеся колоний. В результате этого договора бывшие германские колонии, а также некоторые арабские территории бывшей Османской империи были распределены между победителями на основе системы мандатов от имени Лиги Наций, согласно которой государства-мандатарии устанавливали свою опеку над территориями, якобы неспособными к самостоятельному управлению. Так, Великобритания получила мандат на управление Западным Того, а также частью Камеруна и большей частью Германской Восточной Африки (Танганьика), германские владения в Юго-Западной Африке отошли к Южно-Африканскому Союзу. Франция помимо мандата на Сирию и Ливан получила также мандат на Восточное Того и часть Камеруна; Бельгия – на Руанду-Урунди; Япония – на Тихоокеанские острова к северу от экватора – Маршалловы, Каролинские и Марианские; Австралия – на остров Науру (совместно с Великобританией и Новой Зеландией) на бывшую германскую Новую Гвинею и острова Тихого океана к югу от экватора; Новая Зеландия – на острова Западное Самоа.

Серьезный урон понесли позиции Германии в Китае, где она пользовалась рядом привилегий и преимуществ, вытекавших из прежних германо-китайских договоров. Так, Германии пришлось уступить в пользу Великобритании принадлежавшее ей имущество на территории британской концессии в Кантоне (Гуанчжоу), а в пользу Японии – все права и привилегии на территории Цзяочжоу.

Версальская система оказалась крайне неустойчивой и очень быстро проявила признаки распада. Не устранив коренных империалистических противоречий, приведших к первой мировой войне, эта система породила ряд новых между победителями и побежденными, равно как и между странами-победительницами, что ускорило образование новых военно-политических блоков, чреватое серьезными конфликтами. В результате большинство положений Версальского мирного договора не выдержали испытания временем и были нарушены к началу второй мировой войны. Первым нарушением территориальных постановлений Версальского договора явилось вступление германских войск в марте 1936 г. в Рейнскую демилитаризованную зону. Следующим – захват Австрии в марте 1938 г. В конце сентября 1938 г. Гитлер с согласия Чемберлена и Даладье (“мюнхенский сговор”) захватил Судетскую область Чехословакии, а в марте 1939 г. была [с.13] оккупирована вся Чехословакия. Через неделю после этой акции Германия аннексировала принадлежавший Литве Мемель (Клайпеду). Погоня за “жизненным пространством”, “справедливыми границами” привела к логически неизбежному финалу – второй мировой войне.

Следует также заметить, что К. Хаусхофер, представляя Германию пострадавшей в итоге первой мировой войны стороной, исподволь, с той или иной степенью открытости, снимает с нее ответственность за ее развязывание. Он не упоминает о том, что Версальский мирный договор устанавливал виновность Германии и ее союзников в развязывании первой мировой войны. В договоре содержалось постановление о специальном суде над Вильгельмом II, а также о судебном преследовании лиц, “обвиняемых в совершении действий, противных законам и обычаям войны”. Однако это осталось благим пожеланием на бумаге. Примечательно, что в трактовке этой проблемы Хаусхофер апеллирует не к историческим фактам, – хотя по многим темам проявляет высокую эрудированность в области всемирной истории, – а к психологии, или народной психологии, к ложно понимаемому “патриотизму”.

Вопрос об ответственности за войну приобрел особую остроту еще в 1918 г Например, британский премьер Ллойд Джордж отмечал: “Все более укреплялось мнение, что война сама по себе – преступление против человечества и что войны никогда не будут ликвидированы полностью, пока они не будут квалифицироваться как уголовные преступления, а инициаторы и подстрекатели войны не понесут заслуженного наказания” (Ллойд Джордж. Правда о мирных договорах. Т. 1. М., 1957. С. 90). В связи с этим ставился вопрос о привлечении к суду кайзера Вильгельма II. Врученный на Парижской мирной конференции германской делегации 7 мая 1919 г. текст мирного договора содержал статью, устанавливавшую ответственность Германии за развязывание мировой войны. Тогдашний германский министр иностранных дел Брокдорф-Ранцау отказался подписать договор. В записке, представленной Брокдорф-Ранцау на предложенный ему проект договора, он выдвинул следующие возражения и контрпредложения.

Германия выступала против передачи Польше частей Восточной Пруссии и немецкой Померании, Данцига, передачи Польше и Чехословакии Верхней Силезии, отторжения от Германии Саарской области и оккупации Рейнской области. Германия отказывалась нести ответственность за все военные расходы.

Германия соглашалась уменьшить свою армию до 100 тыс. человек, в вопросах территориальных уступок предлагала взять за основу программу Вильсона (уступка Эльзаса и Лотарингии, признание Данцига, Мемеля и Кенигсберга открытыми портами, проведение в Шлезвиге плебисцита, передача колоний под мандат Лиги Наций), выражала готовность уплатить 100 млн. золотых марок, восстановить разрушенные области Бельгии и Франции, принимала обязательство поставлять Франции в первые пять лет по 20 млн., а в последующие пять лет – 8 млн. т угля, соглашалась на передачу в счет понесенных убытков части германского торгового флота. Германская делегация демагогически предлагала создать комиссию для выяснения виновников войны и их наказания.

После отказа конференции рассмотреть эти предложения Брокдорф-Ранцау покинул мирную конференцию и подал в отставку. Национальное собрание в Веймаре приняло резолюцию о необходимости подписать мирный договор, исключив из него статью об ответственности Германии за войну. Однако нажим союзников вынудил немцев капитулировать и подписать договор с упомянутой статьей.

Хаусхофер объективно как бы продолжает линию германской делегации в Версале. Поскольку договор был подписан, то с юридической точки зрения он лишен возможности прямо отрицать ответственность Германии за войну, отсюда его уклончивый язык и обходные маневры.

Нюрнбергский процесс продемонстрировал не только уместность, но и международную необходимость привлечения к ответственности виновников развязывания войны и проведения политики геноцида. Этот нравственный императив и международно-правовая норма поддерживаются всеми честными людьми на планете. [с.14]

ПРИМЕЧАНИЯ

(с.17) См. весьма примечательную статью: Fischer Th. Das Deutsche Reich in seinen heutigen Grenzen: eine Eintagsfliege! // Geographischer Anzeiger. Justus Peter. Gotha, 1900. № 1, ход мыслей которой стал одним из сильнейших побудительных мотивов к написанию данной работы.

Абендланд (Abendland) – с конца XVIII в. собирательное название для средневековой католической и христианской Европы. В XIX-XX вв. это понятие легло в основу теории, согласно которой “Абендланд” (или Европа), восточная граница которой определялась, как правило, произвольно, является неким сообществом народов, которые культивируют западный образ жизни. “Закат Европы” (“Untergang des Abendlandes”) – выражение, повторяющее название книги О. Шпенглера “Закат Европы” (т. 1. М., 1993; т. 2. М., 1998). [с.18]

В своих сочинениях Хаусхофер часто использует понятия и образы, заимствованные из мифологии. Так, свет и тьма в мифологической модели мира – одно из основных противопоставлений. С мифа об отделении света от тьмы в библейской традиции (“Бытие”) начинается творение. [с.18]

Шпенглер Освальд (1880-1936) – немецкий философ и историк, приобрел известность после успеха своего труда “Закат Европы” (1918-1922). Развивал учение о культуре как множестве замкнутых организмов (египетская, китайская, индийская и т.д.), как бы выражающих душу народа и проходящих определенный жизненный цикл. В 20-е годы выступал как публицист консервативно-национального направления. В 1933 г. отклонил предложение нацистов о сотрудничестве, за что гитлеровский режим подверг его бойкоту. [с.18]

Фауст – один из неувядаемых образов мировой литературы, вечный вопрошатель о смысле человеческой жизни, воплощение загадок и противоречий; олицетворение дерзаний человеческого разума и в то же время сомнений в необходимости этого дерзания, неукротимого движения к неизведанному и постоянного вопроса о границах этого стремления, о пределах “дозволенного” при вторжении человека в жизнь Природы и Космоса.

Иное толкование приобрел этот образ в культуре и идеологии фашистской Германии: это “сверхчеловек”, “истинно немецкий герой”, носитель идеи группового эгоизма, одержимый безжалостно-наступательной агрессией. [с.18]

Основана Оттоном I (912-973), германским королем с 936 г., первым императором Священной Римской империи (Sacrum Romanorum Imperiam – Heiliges Romisches Reich). Священной она стала в 1254 г. В конце XV в. к этому названию были добавлены слова “германской нации”.

Священная Римская империя германской нации была этнически пестрым образованием. Помимо немецких территорий в ее составе было много славянских земель, находившихся под властью австрийских и немецких князей, а также областей с итальянским, французским, валлонским и венгерским населением. Сама империя (после Вестфальского мира 1648 г. существовавшая чисто номинально как совокупность в основном мелких государств) официально прекратила существование в 1806 г. [с.19]

Эллинизм – период в истории стран Восточного Средиземноморья между 323 и 30 гг. до н.э., когда на месте державы Александра Македонского образовалось несколько государств: Селевкидов, Птолемеев, Пергам, Понтийское царство и др., политический строй которых сочетал элементы древневосточных монархий и греческих полисов. Термин “эллинизм” был введен в науку немецким историком Дройзеном. [с.19]

Ашока (268-231 до н.э.) – властитель империи Маурьев, занимавшей почти всю Индию и часть современного Афганистана. Сыграл важную роль в становлении буддизма как мировой религии. [с.19]

Акбар (1542-1605) – падишах Индии из династии Великих Моголов. [с.19]

Перикл (490-429 до н.э.) – вождь афинской рабовладельческой демократии. [с.19]

Александр Македонский (356-323 до н.э.) – царь Македонии с 336 г., основатель крупнейшей мировой империи древности. [с.19]

11 Карл Великий – король франков (768-814), основатель Римской империи средневековья. Коронован в Риме в 800 г. папой Львом III императорской короной, что служило знаком его власти над всем Западом.

В 843 г. в Вердене три внука Карла Великого делят его империю на три королевства, которые дадут начало, правда не сразу и после многочисленных войн, немецкой, французской и итальянской нациям.

12 Гогенштауфены – династия германских королей и императоров Священной Римской империи в 1138-1254 гг., в 1197-1268 гг. – также короли Сицилийского королевства.

Фридрих Гогенштауфен Барбаросса (1123-1190) – император Священной Римской империи (1152-1190). [с.19]

13 Под Второй Германской империей (“Deutsches Reich”) понимается созданная Бисмарком в 1871 г. Германия в результате ее объединения “железом и кровью”. Вторая Германская империя фактически рухнула в 1918 г., но в официальных документах это название сохранялось в Германии до 1945 г. [с.19]

14 Т.е. Священной Римской империи германской нации. [с.19]

15 Шиллер Иоганн Фридрих (1759-1805) – немецкий поэт, драматург и теоретик искусства Просвещения, один из основоположников немецкой классической литературы. [с.19]

16 Термин “Das dritte Reich” (“Третья империя”), переводимый в нашей обществоведческой литературе как “Третий рейх”, употреблен в книге немецкого искусствоведа, историка культуры Артура Мёллера ван дер Брука “Das dritte Reich” (1923). Термин был заимствован нацистами и использовался в пропагандистских целях. [с.19]

17 Предполье – полоса местности перед главной полосой обороны или укрепленным районом, включающим несколько оборонительных позиций и инженерные заграждения. Элемент построения обороны в армиях многих государств. [с.19]

18 Борьба за существование (нем. Kampf um Daseins) – крылатое выражение, связанное с широким признанием теории Чарлза Дарвина, которое содержится в заглавии его знаменитого труда “Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствующих пород в борьбе за существование”. [с.19]

19 Речь идет о границах Германии, установленных Версальским договором 1919 г. [с.19]

20 Оптимизм автора вполне оправдан. К моменту публикации этой книги (1927) Германия существенно улучшила свое положение внутри страны и на международной арене. Она преодолела последствия небывалой послевоенной инфляции (в 1923 г. одна золотая марка стоила 38,1 млн. бумажных марок), в 1924 г. приняла разработанный международной комиссией экспертов “план Дауэса”, который предусматривал предоставление Германии займа в 200 млн. долларов для восстановления ее промышленного потенциала и регулирования уплаты репарационных платежей (132 млрд. марок). В 1925 г. были подписаны Локарнские договоры о гарантии ее западных границ (см. примеч. 1. С. 170-171), а в сентябре 1926 г. Германия стала членом Лиги Наций. [с.20]

ПРИМЕЧАНИЯ

(с.21) Braun G. Deutschland. 1. Aufl. Berlin, 1916. S. 311.

ii (с.21) Sieger R. Die geographische Lehre von den Grenzen und ihre praktische Bedeutung. Verhandlungen des XXI. Deutschen Geographentags. Berlin, 1926.

iii (с.24) Особенно показательными в этом направлении являются личные записки Наполеона I и его командиров подразделений о переходах пограничных зон (“Correspondance de Napoleon”) или многочисленные добротные работы французского Генерального штаба, а также Alombert et Colin. Campagne de 1805 en Allemagne (с обширным приложением писем); Moltke. Briefe aus der Turkei // Gesammelte Schriften. Bd VIII; из более нового времени Hamilton J. A staff officer's scrap book. London, 1906 или “Bilder-Atlas” d. phot. Abtlg. d. jap. Gen.-Stabs 1905 о культурно-политической границе Кореи и Маньчжурии или Сахалина.

iv (с.24) Ratzel F. Die Erde und das Leben. Leipzig – Wien, 1901; Braun G. Op. cit.; Sapper K. Geologischer Bau und Landschaftsbild. Vieweg. Braunschweig, 1917; Linnebach K. Die gerechte Grenze im deutschen Wfesten. Berlin, 1926; Curlis H. Versailles-Vertrag. Berlin, 1919; “Deutschlands Wasserwirtschaft”. R. Hobbing. Berlin, 1921; Konig F. Von der Not des Elsassertums in Geschichte und Gegenwart. Hochland, 1920; из англо-саксонского наследия: Hill E.H. The geography of international frontiers. London, Geogr. Journal Roy. Soc, 1906, II. P. 145, Bd 28; Mack J.L. The border line. Edinburgh, 1925.

Гёте Иоганн Вольфганг (1749-1832) – выдающийся немецкий поэт, мыслитель и естествоиспытатель, иностранный член Петербургской Академии наук (1826). [с.25]

Впечатления Гёте относятся к тому периоду его жизни, когда он был студентом Страсбургского университета (1770-1771). Готическому собору в Страсбурге, который явился для него истинным откровением, Гёте посвятил статью “О немецком зодчестве”, где выступил в защиту готической архитектуры, в которой ревнители Просвещения видели лишь проявление невежества и дурного вкуса. Но суждения Гёте не совсем точны: готическая архитектура (XII-XIV вв.) была не немецкого, а французского происхождения. Что же касается Эльзаса, то здесь издавна переплетались немецкие и французские традиции. И это переплетение традиций отражает Страсбургский собор, строительство которого было начато в 1276 г. [с.25]

Блаженной памяти Эрвина из Штейнбаха (лат.). Эрвин из Штейнбаха, вероятно, главный зодчий Страсбургского собора. [с.25]

Для гражданского самосознания Гёте характерно, что он не признавал границ между государствами, устанавливаемых честолюбием и войнами, протестовал против всех форм угнетения. [с.25]

В начале XVIII в. в результате нескольких экспедиций (1711, 1713, 1719-1721 гг.), возглавляемых русскими исследователями, Россия начала активную деятельность по освоению Тихоокеанского побережья. Когда до японцев дошли эти сведения, они в 80-е годы XVIII в. предприняли попытки исследования островов Южно-Курильской гряды. Наиболее известный японский географ и исследователь Могами Токунаи был первым из своих соотечественников, достигших островов Итуруп и Уруп в 1786 г. Высаживаясь на островах в конце XVIII – начале XIX в., японцы ломали пограничные знаки, вытесняли русских с островов, применяли угрозы и силу. [с.25]

Пассарге Зигфрид (1867-1958) – немецкий географ. Занимался разработкой теоретических основ региональной физической географии и ландшафтной типологией, построенной исключительно на физико-географической основе. Автор фундаментального труда, посвященного основам ландшафтной географии (Passarge S. Die Grundlagen der Landschaften. Bd 1-3. Hamburg, 1919-1920). [с.25]

Орография – раздел геоморфологии, изучающий расположение и размеры горных хребтов, возвышенностей и других форм рельефа. [с.25]

Поля крупнозернистого льда в верховьях ледников. [с.25]

Алтай – горная система в Центральной Азии, простирающаяся на восток от Казахстана в Западную Монголию и Северный Китай. [с.25]

Бамо (Бхамо) – город в Северо-Восточной Бирме, в верховье судоходного участка реки Иравади. [с.25]

Харбин – город в Северо-Восточном Китае, главный город провинции Хэйлунцзян на реке Сунгари. [с.25]

Гумбольдт Александр (1769-1859) – немецкий естествоиспытатель-энциклопедист, географ и путешественник. Исследовал Центральную и Южную Америку, был на Урале и Алтае. Один из основоположников современной географии растений, геофизики, гидрографии. [с.25]

Речь идет о дальности стрельбы немецкого чудо-оружия, терроризировавшего в годы первой мировой войны жителей Парижа. Как известно, дальность стрельбы артиллерии на протяжении целых пяти столетий не превышала 4-5 км, затем за несколько десятилетий перед войной 1914-1918 гг. достигла 30 км, а на заключительном ее этапе, в 1918 г., неожиданно увеличилась до 128 км. Этот скачок был следствием создания на заводах Круппа в Эссене дальнобойной пушки, получившей название “Колоссаль”. Орудие имело 110 футов (32,5 м) в длину и 40 дюймов (1,016 м) в диаметре. Первый выстрел по Парижу был сделан 23 марта 1918 г., последний – 9 августа 1918 г. Всего немцы выпустили по Парижу 303 снаряда, из них 183 разорвались в центре столицы и на окраинах.

ПРИМЕЧАНИЯ

(с.27) Ratzel F. Erde und Leben. Bd II. S. 595, где этот факт приведен как пример воздействия нехватки пространства.

ПРИМЕЧАНИЯ

(c.36) Zeller Е. Religion und Philosophic bei den Romern. Berlin, 1866.

Лимес (лат.) – сооружаемые с конца I в. н.э. на границах Римской империи укрепленные линии (граница империи), система пограничных укреплений (валы (см. примеч. 7. С. 43), рвы, сторожевые башни, палисады и кастелы). Наиболее известными считаются Лимес, сооруженный в Британии при императорах Адриане и Антонине Пие, а также верхнегерманский и рецийский Лимесы, существовавшие примерно до 260 г. Безопасность Паннонии, Дакии и Мезии обеспечивалась многочисленными пограничными укреплениями. Из-за частых изменений границ восточных провинций там не существовало единого типа Лимеса. На границах Египта как особой части Распиской империи Лимеса не было вообще. Не установлено, где точно проходила линия пограничных укреплений римских провинций в Африке. Во всяком случае на южной границе Римской империи в районе пустыни Сахары были оборудованы довольно мощные укрепления типа кастел (см. примеч. 16. С. 44). Изучением различных видов оборонительных сооружений эпохи Римской империи занимается специальная научная дисциплина – лимесология, получившая в последнее время распространение во многих странах. [с.43]

См. примеч. 8. С. 96.[с.43]

См. примеч. 12. С. 19.[с.44]

30 Циндао – город в Восточном Китае на южном побережье Шаньдунского полуострова. В 1897 г. был захвачен Германией и превращен в военно-морскую базу. В сентябре 1914 г., во время первой мировой войны, японо-английские войска начали осаду города и 7 ноября того же года захватили его. О дальнейшей судьбе Шаньдунского полуострова см. примеч. 9. С. 322.[с.45]

ПРИМЕЧАНИЯ

(с.48) “Petermanns Mitteilungen”. 1896. S. 102 и 103.

Макиндер Хэлфорд Дж. (1861-1947) – британский ученый, геополитик, политический деятель. См. также примеч. 1. С. 322.[с.53]

Гласис – земляная пологая насыпь (в сторону противника) впереди наружного рва, укрепления, крепости (см. об этом подробнее в гл. ХХIII). [с.54]

ПРИМЕЧАНИЯ

(c.68) Такая попытка предпринята Джеймсом Фэйргривом (см.: Fairgrieve J. Geographie und Wfeltmacht. Berlin, 1925), а также Джеймсом Джонстоном (см.: Johnstone J. A study of the Oceans. London, 1926); адмирал сэр Реджинальд Кастанс (Custance R. A study of war. London – Bombay – Sidney, 1924), исходя из морской стратегии, развивал в стиле Клаузевица военно-географические методы; Мэхен попытался решать эти же вопросы для американского Срединного моря, Лаутензах – для трех Срединных морей, а я в своей “Geopolitik des Pazifischen Ozeans” – для самого крупного моря на Земле.

См. примеч. 10. С. 78.[с.78]

ПРИМЕЧАНИЯ

(с.203) В своей книге “The history of England from the ascension of James the second” (“История Англии от воцарения Якова II) Маколей пишет: “Научной частью по осаде Намюра руководил Кухорн, которого соперничество подтолкнуло проявить все присущее ему искусство. Три года он испытывал унижение от того, что укрепленный им город был взят его учителем Вобаном. Теперь снова овладеть им, после того как укрепления были усовершенствованы Вобаном, было бы благородным отмщением…” Это был удачный поворот в способе борьбы, основанном на использовании ландшафта с укреплениями и крепостями в противовес универсальному техническому способу, сторонником которого был Вобан.

(с.203) Colin J. L'Education militaire de Napoleon. Paris, 1901.

(с.203) Wlachutz W. Bedeutung der Befestigung in den Kriegen Napoleons. Wien, 1905.

(с.204) Angeli Erzherzog Karl als Feldherr und Heeresorgarusator. Wien, 1896, Osterreich C. von. Ausgewahlte Schnften. Bde I-VI. Wien, 1893 ff.

(с.204) General Clausewitz С. von. Vom Kriege. Berlin, 1905.

(с.204) Неожиданное сопротивление известной с XI в крошечной, но для экипажа непреодолимой горной крепости Бард на отвесной скале над выходом из долины Аоста (391 м над уровнем моря) как пограничного пункта на перевале, где в мае 1800 г 400 австрийцев сдерживали 8 дней войска Наполеона, чуть было не привело к краху похода на Маренго.

(с.204) Clausewitz С. von. Vom Kriege. S. 247; см также Frh. von Freytag-Lonnghoven. Studien uber Clausewitz. Berlin, 1904.

(с.204) Moltkes mihtarische Werke. Berlin, seit 1892; Idem. Gesammelte Schnften.

(с.204) Sthrotter J. Die Bedeutung der Festungen in der gro?en Knegfuhrung auf Grundlage der Moltkeschen Operationsentwurfe Berlin, 1904.

(c.204) “Die Festung in der Kriegen Napoleons und der Neuzeit” (hrsg. von Gro?en Generalstabe Berlin, 1905).

(с.204) Klar. Franzosisch-deutsche Grenze. Wien, 1892.

(с.204) Tenot E. La frontiere. Bordeaux – Paris, 1893.

(с.205) Donat F.M. von. Befestigung und Verteidigung der deutsch-franzosischen Grenze. Berlin, 1894.

(с.205) Brialmont H.A. Les regions fortifiees. Brussel, 1890.

(с.205) Toilow. Landerbefestigung. Hannover.

(с.205) Lord Roberts. Forty one years in India. London, 1900.

(с.205) Groser. Lord Kitchener, story of his life. London, 1901.

(с.205) Отдельные военно-исторические сочинения, изданные Большим Генеральным штабом (Берлин с 1906 г), “Erfahrungen au?ereuropaischer Kriege neuester Zeit. H. 37-38.

(с.205) Maude N.F. Moderne Strategie. Leipzig, 1905.

(с.205) Seesselberg F Der Stellungskneg 1914-1918. Berlin, 1926.

xxi (с.206) Tenot E. La frontiere Bordeaux – Pans, 1893.

xxii (с.208) Verdy du Vernois I. von. Studien uber den Krieg; Idem. Ereignisse in den Grenzbezirken. Berlin, 1891.

xxiii (с.210) Haushofer К. Die suggestive Karte. Berlin, 1922.

Славония – историческая область на Балканах в Хорватии, расположена между реками Драва и Сава. Первоначально часть древнеримской провинции Паннония, в VII в. стала славянским государством, с XVI в. находилась под турецким господством. В XVII-XVIII вв. Славонией называлась восточная часть междуречья Дравы, Дуная и Савы. Официальное название этих земель в XVI – 1918 г., входивших в Габсбургскую империю, – Триединое королевство. [с.210]

Вобан Себастьян Ле Претр де (1633-1707) – маркиз, французский военный инженер, маршал Франции (1703). Изложил научные основы фортификации, построил и перестроил свыше 300 крепостей, один из основоположников минно-подрывного дела. [с.210]

Кухерн Менно (1641-1704) – голландский военный инженер, крупнейший авторитет в вопросах фортификации. [с.210]

Намюр (фр.), Нэмен (фл.) – крепость, ныне город в Бельгии. Первоначально древнее укрепление кельтов, в средние века арена борьбы между Голландией, Германией и Францией. В период первой и второй мировых войн укрепления Намюра, предназначавшиеся для прикрытия бельгийской территории от германского вторжения, были обойдены противником и не сыграли своей роли. Место последнего отчаянного наступления фашистских войск в Арденнах в 1945 г. [с.210]

Маколей Томас Бабингтон (1800-1859) – английский историк, член Петербургской Академии наук, поэт, литературный критик, общественный и политический деятель. [с.210]

Фридрих II (Великий) (1712-1786) – с 1740 г. прусский король из династии Гогенцоллернов. Вел завоевательные войны (Силезские войны 1740-1742 и 1744-1745 гг., Семилетняя война 1756-1763 гг., участие в первом разделе Польши 1772 г.), в результате чего территория Пруссии почти удвоилась. [с.210]

Эрцгерцог Карл (Карл VI) (1685-1740) – австрийский эрцгерцог и император Священной Римской империи с 1711 г. Вел войны за испанское наследство, с Османской империей и др. [с.211]

Адидже – река в Северо-Восточной Италии, берущая начало в Ретийских Альпах и текущая в южном направлении на протяжении 408 км до впадения в Адриатическое море между Венецией и устьем реки По. Вторая по длине река Италии. [с.211]

Торунь (нем. Торн) – город на севере Польши, на реке Висла, к северо-западу от Варшавы. [с.211]

Пассау – город в Баварии (Южная Германия), расположен при впадении в Дунай рек Инн и Ильц, у австрийской границы. [с.211]

Т.е. война на два фронта – против России (на Востоке) и Франции (на Западе). [с.211]

Китченер Хартумский Горацио Герберт (1850-1916) – граф, английский генерал, к концу жизни получил звание фельдмаршала. Прославился своей жестокостью при покорении Судана в конце XIX в., в англо-бурской войне 1899-1902 гг. и в Индии. С 1914 г. военный министр. 5 июня 1916 г. погиб по пути в Россию с военной миссией, когда корабль, на котором он находился, подорвался на немецкой мине. [с.211]

Англо-бурская война 1899-1902 гг. – одна из первых войн империалистического типа. Она была тесно связана с борьбой за монопольную эксплуатацию огромных природных богатств Южной Африки и многочисленных племен и народностей, составлявших коренное население страны. Германия в англо-бурском конфликте поддерживала буров. Она стремилась под видом оказания помощи бурским республикам и сохранения там мира и порядка в кратчайшие сроки и в наибольшей степени обеспечить в них усиление германского влияния. [с.211]

Аргумент, с помощью которого приводят в замешательство противника, противопоставляя ему его собственные слова или действия (лат.). [с.211]

План Шлиффена (1905 г.) – план ведения Германией войны против Франции и России. Разработан начальником Генерального штаба А. фон Шлиффеном. Согласно этому плану, намечалось ударом через Бельгию на Париж блокировать главные силы французских войск, разгромить их, а затем перебросить силы на Восток и уничтожить армию России. Опыт первой мировой войны доказал авантюристичность этого плана. Однако его идея, несмотря на печальный итог, была заимствована фашистами и положена в основу теории “блицкрига” – молниеносной войны. [с.211]

Шармская западня (фр.) – место в Вогезах на Мозеле, где шли бои во время первой мировой войны. [с.211]

Везер – река в Северной Германии, образуется слиянием рек Верра и Фульда в земле Нижняя Саксония, протекает в северном направлении на протяжении 292 км до впадения в Северное море. [с.211]

Вероятно, имеется в виду война за Мантуанское наследство (1628-1631). Это часть Тридцатилетней войны 1618-1648 гг., которая велась между испанскими и австрийскими Габсбургами, с одной стороны, и Францией – с другой. [с.211]

Битва на Марне (5-12.IX.1914 г.) – встречное сражение между англофранцузскими и германскими войсками во время первой мировой войны, в ходе которого было остановлено продвижение германской армии к Парижу. Марнское сражение знаменовало собой перелом в кампании 1914 г. на Западном фронте. Германский план быстрого разгрома Франции потерпел крах. Имело значение и то, что для отражения наступления русских войск в Восточной Пруссии Германии пришлось перебросить туда два корпуса и одну кавалерийскую дивизию. [с.211]

Мец – военная крепость, ныне промышленный город на северо-востоке Франции на реке Мозель, недалеко от границы с Германией. Расцвет города начался в ХШ в., когда он был вольным городом в составе Священной Римской империи. В 1552 г. был захвачен французским королем Генрихом II. Официально отошел к Франции в 1648 г. После франко-прусской войны был аннексирован Германией (1871 г.). Возвращен Франции в 1918 г., после окончания первой мировой войны. [с.211]

Верден – с XVII в. крепость, прикрывавшая пути к Парижу с северо-востока, в первую мировую войну центр укрепленного района, состоявшего из 4 оборонительных позиций глубиной 15-18 км и сыгравшего важную роль [с.211] в срыве планов германского командования (Верденская операция 1916 г., получившая название “верденская мясорубка”). В ходе этой операции людские потери Франции составили 358 тыс., Германии – до 600 тыс. человек. [с.212]

Гольштейн Фридрих фон (1837-1909) – немецкий дипломат, в 1861-1868 гг. атташе в Петербурге, Рио-де-Жанейро, Лондоне и Вашингтоне, в 1871-1876 гг. второй секретарь посольства в Париже, затем работал в МИДе Германии, был одним из доверенных лиц канцлера. В 1878 г. секретарь Берлинского конгресса, завершившего русско-турецкую войну 1877-1878 гг. С середины 80-х гг. в оппозиции к Бисмарку, пытался подорвать отношения с Россией в пользу союза с Англией. После отставки Бисмарка и до 1906 г, когда был отправлен канцлером Бюловом в отставку, оказывал большое влияние на внешнюю политику Германии. Не имел ясной, реалистической концепции внешней политики. Исходя из ложного понимания ситуации, проводил на рубеже веков политику лавирования между Англией и Россией. [с.212]

После праздника (лат.). [с.212]

Т.е. карта, которой ответ как бы подсказывается. [с.212]

Одинокий остров вулканического происхождения в южной части Атлантического океана, известен как место ссылки (1815-1821) и смерти Наполеона. Был открыт португальским мореплавателем Жуаном да Новой. Он назвал его в честь матери императора Константина Великого, чей день памяти совпал с открытием острова. [с.212]