Май

Разум

Чувства

Слова

Зависимость

Сознание, богатое невинностью

Истине, истинному Богу – настоящему Богу, а не Богу, созданному человеком, – не нужно разрушенное, мелкое, мелочное, узкое, ограниченное сознание. Ему нужно здоровое сознание, чтобы оно могло высоко ценить его; ему нужно богатое сознание, но богатое не знанием, а невинностью, на котором никогда не было ни единой царапины опыта, сознание, свободное от времени. Боги, которых вы изобрели для собственного комфорта и успокоения, признают пытки; они признают сознание, которое сделали притуплённым. Но реальности это все не нужно; ей нужен весь полноценный человек, с полным, богатым, чистым сердцем, способным на сильные чувства, способным увидеть красоту дерева, улыбки ребенка и муки женщины, которая никогда не получала полноценную пищу.

Вы должны обладать этим экстраординарным чувством, такой чувствительностью ко всему: к животному, к коту, идущему вдоль стены, к нищете, грязи, нечистотам людей в бедности, в отчаянии. Вы должны быть чувствительными, то есть чувствовать сильно, горячо и не в каком-то конкретном направлении; такое чувство – не эмоция, которая приходит и уходит, оно должно быть прочувствовано всем: вашими нервами, глазами, телом, ушами, голосом. Вы должны быть полностью чувствительными все время. Если вы не абсолютно чувствительны и чутки, то у вас не может быть никакого разума. Разум идет рука об руку с чуткостью и наблюдением.

Какую роль в жизни играют эмоции?

Как возникают эмоции? Очень просто. Они возникают от действия стимулов, через нервы. Вы втыкаете в меня булавку, я подскакиваю. Вы льстите мне, и я восхищен. Вы оскорбляете меня, и мне это совсем не нравится. Эмоции рождаются через наши ощущения. И большинство из нас функционирует через эмоцию удовольствия; это очевидно, сэр. Вам нравится, чтобы в вас признавали индуса. Тогда вы принадлежите к определенной группе, сообществу, к традиции, какой бы старой она ни была; вам она нравится, с ее Гитой и Упанишадами. А мусульманину нравится его традиция и так далее. Наши эмоции возникли из-за стимулов, под действием окружающей среды и так далее. Это довольно очевидно.

Какую роль играют эмоции в жизни? Эмоции – это жизнь? Вы понимаете? Удовольствия – это любовь? Желание – это любовь? Если эмоция – любовь, есть что-то, что все время изменяется. Правильно? Разве вы все это не знаете?

…Так каждый человек должен понять, что эмоции, чувства, энтузиазм, хороший настрой – все это не имеют ничего общего с истинной привязанностью, состраданием. Все чувства, эмоции имеют отношение к мысли и поэтому приводят к удовольствию и боли. В любви нет никакой боли, никакого горя, потому что она – не результат удовольствия или желания.

Освобождение разума

Первое, что стоит сделать, если вы позволите мне предложить, – это узнать, почему вы думаете так, а не иначе, и почему вы чувствуете так, а не иначе. Не пытайтесь изменить что-то, не пытайтесь анализировать ваши мысли и ваши эмоции; но осознайте, почему вы думаете в определенном направлении и исходя из какого мотива вы действуете. Хотя вы можете обнаружить мотив через анализ, хотя вы можете узнать кое-что важное через анализ, это знание не будет реальным; оно будет реальным только тогда, когда вы глубоко осознаете функционирование вашей мысли и эмоций; тогда вы увидите их чрезвычайную тонкость, их прекрасную изысканность. Пока в вас живут «я должен» и «я не должен», то в таком принуждении вы никогда не обнаружите стремительное блуждания мысли и эмоций. И я уверен, что в школе вас всех научили, что «я должен» и «не должен», и, следовательно, вы разрушили мысли и чувства. Вас связали и разрушили системы, методы ваши преподаватели. Так оставьте все эти «должен» и «не должен». Это не подразумевает, что должна наступить распущенность нравов, просто осознайте свое сознание, твердящее на все лады «я должен», и «я не должен». Тогда, как утром расцветает цветок, так пробудится разум, появится там, функционирующий, рождающий понимание.

Интеллект против разума

Обучение интеллекта не заканчивается разумом. Скорее, разум появляется у человека тогда, когда он действует в совершенной гармонии и в умственном и эмоциональном плане. Между интеллектом и разумом большая разница. Интеллект – это всего лишь мысль, функционирующая независимо от эмоций. Когда интеллект отдельно от эмоций обучают чему-то в любом специфическом направлении, о человеке можно сказать, что у него огромный интеллект, но он не обладает разумом, потому что в разуме есть врожденная способность чувствовать, так же как и рассуждать; в разуме одинаково присутствуют обе силы, гармонично сосуществуют.

…Если вы привносите эмоции в бизнес, то говорите, бизнес не может быть правильно управляемым или честным. Так вы делите свое сознание на части: в одной части вы держите ваши религиозные интересы, в другой – эмоции, а в третьей – деловые интересы, не имеющие никакого отношения к интеллектуальной и эмоциональной жизни. Ваше деловое сознание рассматривает жизнь просто как средство получения денег, необходимых для жизни. Так такое хаотическое существование, такое разделение вашей жизни на части продолжается день ото дня. Если бы вы действительно использовали разум в бизнесе, то есть ваши эмоции и ваши мысли действовали бы гармонично, ваш бизнес мог бы потерпеть неудачу. Так, вероятно, и было бы. И вы, вероятно, позволите ему потерпеть неудачу, когда действительно почувствуете нелепость, жестокость и эксплуатацию, не отделимые от такого образа жизни.

Пока вы действительно не взглянете на жизнь, вооружившись вашим разумом, а не просто интеллектом, никакая система в мире не спасет человека от тяжелого, непрерывного труда ради хлеба насущного.

Чувства и эмоции порождают жестокость

Можно увидеть, что ни эмоциям, ни чувствам нет вообще места там, где есть любовь. Сентиментальность и эмоции – просто реакции пристрастий или неприязни. Вы мне нравитесь, и я все время вами восторгаюсь – мне безумно нравится это место, о, оно прекрасно и так далее, что подразумевает, что мне не нравится что-то другое и так далее. Таким образом, чувство и эмоция порождают жестокость. Вы когда-нибудь бросали на них взгляд? Идентификация себя с тряпкой, названной национальным флагом, – эмоциональный и сентиментальный фактор, и ради этого фактора вы хотите убивать друг друга – и это называют любовью к своей стране, любовью к соседу? Можно увидеть, что там, где есть чувство и эмоция, нет любви. Именно эмоции и чувства порождают жестокость, вызванную предпочтениями и неприязнью. Также можно увидеть, что там, где есть ревность, нет никакой любви, это же очевидно. Я завидую вам, потому что у вас лучшее положение, лучшая работа, лучший дом, вы выглядите лучше меня, интеллектуально умнее, более активно, и я ревную к вам. Я на самом деле не заявляю, что ревную к вам, но я конкурирую с вами, что и является формой ревности, зависти. Так что зависть и ревность – не любовь, и я стираю их с лица земли; я не говорю о том, как это сделать, и тем самым не продолжаю быть завистливым – я на самом деле стираю их, как дождь смывает многодневную пыль с листьев, я просто смываю их.

Мы должны умирать от всех наших эмоций

Что мы подразумеваем под эмоцией? Действительно ли она – ощущение, реакция, ответ чувств? Ненависть, преданность, чувство любви или симпатии к другому человеку – все это эмоции. Некоторые из них, как любовь и симпатию, мы называем положительными, в то время как другие, например, ненависть, мы называем отрицательными и хотим от них избавиться. Действительно ли любовь – противоположность ненависти? И любовь – эмоция, ощущение, чувство, протянутое через память?

…Так что же мы подразумеваем под любовью? Конечно, любовь – не память. Нам очень трудно это понять, потому что для большинства из нас, любовь – память. Когда вы говорите, что любите жену или мужа, что вы подразумеваете под этими словами? Вы любите того, кто дает вам удовольствие? Вы любите того, с кем вы идентифицировали себя и чью принадлежность себе вы признаете? Пожалуйста, вот вам факты; я ничего не изобретаю, так что не пугайтесь.

…Мы любим образ, символ «моя жена» или «мой муж», или думаем, что любим, а не живого человека. Я вообще не знаю свою жену или своего мужа; и я никогда не смогу узнать этого человека, пока знание означает признание. Поскольку признание основывается на памяти, памяти об удовольствии и боли, памяти о том, ради чего я жил, мучился, вещах, которыми я обладаю и к которым привязан. Как я могу любить, когда у меня есть страх, горе, одиночество, тень отчаяния? Как может любить честолюбивый человек? И все мы очень честолюбивы, какими бы благородными мы ни были.

Так, действительно чтобы узнать, что такое любовь, мы должны умереть от прошлого, от всех наших эмоций, хороших или плохих, умереть легко, как мы бы умерли от яда, потому что мы понимаем их.

Чувства должны быть глубокими

В современном мире, где есть так много проблем, человек теряет глубокие чувства. Под словом чувства я подразумеваю не эмоциональность, не простое волнение, но то качество восприятия, качество слушания, качество чувства, слышание птицы, поющей на дереве, движение листа на солнце. Интенсивно чувствовать что-то, глубоко, проникая внутрь, очень трудно для большинства из нас, потому что у нас так много проблем. Независимо от того, чего бы мы, кажется, ни касались, все это превращается в проблему. И, очевидно, нет конца проблемам человеческим, и человек, кажется, совершенно не способен их решить, потому что чем больше существует проблем, тем более мелкими становятся чувства.

Под словом «чувство» я подразумеваю умение почувствовать кривизну ветки на дереве, нищету, грязь на дороге, быть чутким к горю другого человека, испытывать состояние экстаза, когда мы видим прекрасный закат. Это все – не ощущения, не простые эмоции. Эмоции, чувства или сентиментальность оборачиваются жестокостью, они могут использоваться обществом; а когда есть чувство, ощущение, тогда каждый человек становится рабом общества. Человек должен иметь глубокие чувства. Чувство красоты, чувство слова, ощущение тишины между двумя словами и ясное слушание звука – всего, что только порождает чувства. Человек должен иметь глубокие чувства, потому что только они делают сознание крайне чутким.

Наблюдение без мысли

Нет чувства без мысли; и за мыслью кроется удовольствие; так что они всегда идут вместе: удовольствие, слово, мысль, чувство; они не отделимы друг от друга. Наблюдение без мысли, без чувства, без слова – энергия. Энергию рассеивают слова, ассоциации, мысли, удовольствия и время; поэтому не остается энергии, чтобы смотреть.

Единство чувств

Что такое чувство? Чувство похоже на мысль. Чувство – ощущение. Я вижу цветок, и я реагирую на этот цветок; он мне нравится или не нравится. Предпочтение или неприязнь продиктованы мыслью, а мысль – реакция развития памяти. Так, я говорю: «Мне нравится этот цветок» или «Мне не нравится этот цветок»; «Мне нравится это чувство» или «Мне не нравится это чувство»…. Теперь посмотрим, связана ли любовь с чувством? Чувство – ощущение, это очевидно – ощущение предпочтения и неприязни, хорошего и плохого, хорошего вкуса и так далее. Это чувство как-то связано с любовью?.. Вы когда-нибудь наблюдали за вашей улицей, вы наблюдали за тем, каким образом живете в своем доме, как вы сидите, как говорите? И вы замечали всех ваших святых, которым вы поклоняетесь? Для них страсть – секс, и поэтому они отрицают страсть как таковую, поэтому они отрицают красоту – отрицают в смысле отбрасывают в сторону. Так, испытываемые вами чувства отбрасывают в сторону любовь, потому что вы говорите: «Чувство сделает из меня узника, я стану рабом сексуального желания; поэтому я должен выключить его». Поэтому вы и превратили секс в огромную проблему… Когда вы полностью поняли единство чувств, не частично, а все чувства вместе, когда вы действительно поняли, что такое чувство, тогда вы узнаете, что такое любовь. Когда вы сможете видеть красоту дерева, когда вы сможете видеть красоту улыбки, когда вы сможете увидеть закат солнца, садящегося за стены вашего города, увидеть в полной мере, тогда вы узнаете, что такое любовь.

Если вы не называете чувство

Когда вы наблюдаете какое-то чувство, то чувству приходит конец. Но даже при том, что чувству приходит конец, если есть наблюдатель, зритель, цензор, мыслитель, который остается, когда чувства уже нет, тогда все еще остается противоречие. Так очень важно понять, как мы смотрим на чувство.

Возьмите, например, очень распространенное чувство – ревность. Все мы знаем, что значит ревновать. Теперь посмотрим, как вы смотрите на свою ревность? Когда вы смотрите на это чувство, вы – наблюдаете ревность как нечто отдельное от вас самих. Вы пытаетесь изменить ревность, модифицировать ее, или вы пробуете объяснить, оправдать свою ревность и так далее и тому подобное. Так что всегда есть какое-то существо, цензор, сущность, кроме ревности, наблюдающее за ней. На какой-то момент ревность может исчезнуть, но она возвращается снова; и она возвращается потому, что вы на самом деле не видите, что ревность – лишь часть вас самих.

…Я говорю, что в тот самый момент, который вы даете имя, ярлык чувству, вы подводите его под рамки чего-то старого; а старое – это наблюдатель, отдельная сущность, состоящая из слов, идей, мнений о том, что правильно, а что нет…

Но если вы не называете чувство, что требует огромного понимания, глубокого осознания в момент появления чувства, тогда вы обнаружите, что нет никакого наблюдателя, никакого мыслителя, никакого центра, исходя из которого вы судите, и что вы ничем не отличаетесь от чувства. Нет вашего «Я», испытывающего чувство.

Эмоции никуда не ведут

Руководствуетесь ли вы вашими эмоциями или интеллектом, это ведет к отчаянию, потому что не ведет никуда. Но вы понимаете, что любовь – не удовольствие, любовь – не желание.

Вы знаете, что такое удовольствие? Когда вы смотрите на что-то или у вас появляется чувство, то думанье о том самом чувстве, постоянное обитание в царстве этого чувства приносит вам удовольствие, то удовольствие, которое вы так хотите, и вы повторяете это удовольствие много раз. Когда человек очень амбициозен или слегка честолюбив, это приносит ему удовольствие. Когда человек стремится к власти, высокому положению, престижу во имя своей страны, идеи и всего остального, это приносит ему удовольствие. У него нет никакой любви вообще, и поэтому он создает вред в мире. Он становится причиной войны внутри и снаружи.

Так каждый человек должен понять, что эмоции, чувства, энтузиазм, чувствование себя хорошим и всего остального вообще не имеют ничего общего с реальной привязанностью, состраданием. Все чувства, эмоции имеют отношение к мысли и поэтому приводят к удовольствию и боли. В любви нет боли, никакого горя, потому что она – не результат удовольствия или желания.

Память отрицает любовь

Можно ли любить, не думая? Что вы подразумеваете под размышлениями? Размышления – реакция на воспоминания боли или удовольствия. Нет размышления без осадка, оставленного недостаточным, незавершенным опытом, переживанием. Любовь отличается от эмоции и чувства. Любовь нельзя перенести в область мысли; тогда как чувство и эмоции можно. Любовь – пламя без дыма, всегда свежее, творческое, радостное. Такая любовь опасна для общества, для отношений. Так на арену выступает мысль, изменяет любовь, руководит ею, вносит в рамки приличий, выводит ее из опасности; и тогда человек может жить с ней. Разве вы не знаете, что когда вы любите кого-то, то любите все человечество? Разве вы не знаете, как опасно любить человека? Тогда не существует никакого барьера между вами, никакой национальности; тогда нет стремления к власти и положению, и все приобретает их реальную ценность. Такой человек опасен для общества.

Чтобы существовать в любви, процессу памяти должен быть положен конец. Память возникает только тогда, когда опыт, переживание полностью, абсолютно не поняты. Память – только лишь остаток опыта; она – результат вызова, который полностью нельзя постичь. Жизнь – процесс вызовов и реакций на вызовы. Вызов всегда нов, но реакция всегда стара. Такая реакция на жизненные вызовы, которая всегда сдерживает человека, является результатом прошлого, и ее нужно понять, а не дисциплинировать или осуждать. Это означает проживать каждый день заново, в полную силу и полноценно. Такое полноценное проживание возможно только тогда, когда есть любовь, когда ваше сердце переполнено, но не словами, не чем-то, созданным вашим собственным сознанием. Только там, где есть любовь, прекращает действовать память; и движение – возрождение.

Не давайте чувству название

Что происходит, когда вы не называете что-то? Вы смотрите на эмоцию, на ощущение более непосредственно и поэтому у вас появляется к нему совсем другое отношение, так же, как и к цветку, когда вы не даете ему названия. Вы вынуждены посмотреть на него как бы заново. Когда вы не называете группу людей каким-то именем, вы вынуждены посмотреть на каждого человека индивидуально, а не рассматривать их всех как массу. Поэтому вы намного больше беспокоитесь, намного больше наблюдаете, больше понимаете; в вас появляется более глубокое чувство жалости, любовь; но если вы посмотрите на них всех как на массу, оно уйдет.

Если вы не расклеиваете ярлыки, то должны расценивать каждое чувство с момента его возникновения. Когда вы приделываете ярлыки, действительно ли чувство чем-то отличается от ярлыка? Или ярлык пробуждает чувство?

Если я не даю чувству имя, то есть если мысль не функционирует просто из-за слов, или если я не думаю словами, образами или символами, как делает большинство из нас, что тогда происходит? Конечно, тогда сознание – не просто становится наблюдателем. Когда сознание не думает словами, символами, образами, то и нет ни какого мыслителя отдельно от мысли, которая и является словом. Тогда сознание тихое и спокойное, разве нет? Оно не успокоено специально, оно спокойно само по себе. Когда сознание действительно спокойно, тогда возникающие чувства можно воспринимать немедленно. Только тогда, когда мы даем названия чувствам и таким образом усиливаем их, чувства получают продолжение; мы запасаем их в центре, из которого далее даем ярлыки или чтобы усилить их, или передать кому-то другому.

Останьтесь с чувством наедине, и посмотрите, что получится

Вы никогда не остаетесь ни с одним чувством, чистым и простым, наедине, но всегда окружаете его параллелями слов. Слово искажает его; мысль, кружа вокруг чувства, бросает на него тень, пересиливает его нарастающими горами страха и тоски. Вы никогда не остаетесь с чувством наедине, причем ни с каким: с ненавистью или с тем странным ощущением красоты. Когда чувство ненависти возникает, вы говорите, как же это плохо; приходят принуждение, борьба, необходимые, чтобы их преодолеть, суматоха мысли по этому поводу…

Попробуйте остаться наедине с чувством ненависти, с чувством зависти, ревности, с ядом амбиции; ведь в конце концов это – все то, с чем вы имеете дело в ежедневной жизни, хотя вам и может хотеться жить с любовью или со словом любовь. Раз в вас есть чувство ненависти, желания навредить кому-то каким-то жестом или жгучим словом, посмотрите, сможете ли вы остаться с этим чувством наедине. Сможете? Вы когда-нибудь пробовали? Попытайтесь остаться с чувством наедине и посмотрите, что получится. Вы найдете, что это удивительно трудно. Ваше сознание не будет оставлять чувство в покое; оно будет вновь и вновь врываться в ваш тет-а-тет своими воспоминаниями, ассоциациями, своими нельзя и можно, постоянной болтовней. Возьмите часть раковины. Вы можете смотреть на нее, удивляться ее тонкой красоте, не говоря, насколько она красива или что за животное ее сделало? Вы можете смотреть без малейшего движения сознания? Вы можете жить так, чтобы чувство не пряталось позади слова, без чувств, создаваемых словами? Если вы сможете, то обнаружите нечто экстраординарное, движение за пределами временного измерения, весну, не знающую лета.

Понимание слов

Я не знаю, задумывались ли вы когда-нибудь обо всем процессе вербализации, называния вещей и предметов. Если вы думали об этом, то это действительно удивительно, интересно и очень стимулирует. Когда мы даем чему-нибудь название, мы ощущаем, видим или чувствуем, как слово становится необычайно существенным; слово – это время. Время – пространство, а слово – его центр. Всякое мышление – многословие. Вы думаете словами. Может сознание быть свободным от слова? Не говорите: «Как я могу быть свободен? «Это не имеет никакого значения. Но задайте этот вопрос себе, и вы увидите, насколько рабски вы относитесь к словам, вроде Индия, Гита, коммунизм, христианство, русский, американец, англичанин, каста ниже вашей и каста выше вашей. Слово любовь, слово Бог, слово медитация – какое экстраординарное значение мы придаем этим словам и насколько по-рабски к ним относимся.

Восприятие облаков памяти

Вы размышляете или на самом деле ощущаете то, о чем мы говорим? Вы не знаете, что такое религиозное сознание, не так ли? Из того, что вы сказали, я вижу, что вы не знаете то, что это значит; у вас может быть только лишь мерцающее видение или проблеск представления о том, что это такое, так же, как вы видите ясное, прекрасное синее небо в разрывах между идущими по нему облаками; но в то мгновение, когда вы ощутили синее небо, в вас сохранилась память о нем, вы хотите получить его как можно больше и поэтому теряетесь в нем; чем больше вы хотите слов для того, чтобы сохранить его как переживание, тем больше теряетесь.

Слова создают ограничения

Есть мышление без слов? Когда сознание не загромождено словами, тогда мышление не думает известным всем нам образом; наступает деятельность без слов, без символов; поэтому она не имеет границ – слова являются ограничениями.

Слова создают ограничения, границы. И сознание, не функционирующее в словах, не имеет ограничений; у него нет никаких границ; оно ничем не связано… Возьмем слово любовь и посмотрим, что оно пробуждает в вас, понаблюдайте за собой; в тот самый момент, когда я упоминаю это слово, вы начинаете улыбаться и к вам приходят чувства. Так слово любовь пробуждает самые разные идеи, самые разные границы, чувственные, духовные, светские, бесконечные и тому подобное. Но узнайте, что такое любовь. Конечно, чтобы узнать, что такое любовь, сознание должно быть свободным от этого слова и значения этого слова.

Движение за пределами слов

Чтобы мы могли понимать друг друга, я думаю, необходимо, чтобы мы не были захвачены словами; потому что любое слово, например Бог, может иметь специфическое значение для вас, в те время как для меня оно может представлять совершенно другую формулировку или никакой формулировки вообще. Так, почти невозможно общаться друг с другом, если мы оба не имеем намерение понять и выйти за пределы простых слов. Слово свобода подразумевает состояние свободы от чего-то, разве нет? Это обычно означает быть свободным от жадности, от зависти, от национализма, от гнева, от того или этого. Принимая во внимание, что свобода может иметь совсем другое значение, то есть значение ощущения того, чтобы быть свободным; и я думаю, очень важно понять это значение.

…В конце концов, сознание состоит из слов среди всего прочего. Теперь скажите, сознание может быть свободным от слова зависть? Проведите несколько экспериментов, и вы увидите, что слова Бог, истина, ненависть, зависть оказывают глубокий эффект на сознание. А может сознание в неврологическом и психологическом отношении освободиться от этих слов? Если оно не свободно от них, то не способно столкнуться лицом к лицу с фактом зависти. Когда сознание может прямо и непосредственно посмотреть на факт, называемый «завистью», тогда сам факт действует намного более стремительно, чем усилия сознания, направленные на то, чтобы сделать кое-что по поводу этого факта. Пока сознание думает об избавлении от зависти через идеал независти и так далее, оно отвлечено, оно не сталкивается с фактом напрямую; и само слово зависть – отвлечение от факта. Процесс узнавания происходит через слова; и в тот момент, когда я признаю чувство и даю ему слово, я даю чувству продолжение.

Исключительное видение

Так мы спрашиваем с самого начала, может ли сознание прийти к такому состоянию исключительного наблюдения, не двигаясь от периферии, с внешней стороны внутрь, от края, но натолкнуться на него, не пускаясь в поиски? И натолкнуться на него без намеренных поисков – единственный способ его найти. Потому что в том, чтобы натолкнуться на него бессознательно, нет ни малейшего усилия, нет намеренного поиска, никакого опыт; а есть полное опровержение всех нормальных методов для того, чтобы войти в тот центр, прийти к тому расцвету. Там сознание крайне обострено, чрезвычайно активно и больше не зависит ни от какого опыта, чтобы поддерживать свою активность.

Когда человек спрашивает себя, то задает вопрос вербально; для большинства людей, естественно, он должен быть устно выражен. И каждый человек должен понять, что слово – не подобие вещи, слово дерево – вовсе не дерево, не настоящий факт. Настоящий факт имеет место тогда, когда вы касаетесь его, не через слово, а когда человек входит в контакт с ним по-настоящему. Тогда это и есть действительность, что означает, что слово потеряло свою силу гипнотизировать людей. Например, слово Бог такое весомое, загипнотизировало людей так сильно, что они постоянно, то принимают, то отрицают его, действуя как белка в клетке! Так что слово и символ нужно отбросить в сторону.

Восприятие истины происходит в одночасье

Устная структура тщательно создавалась в течение многих столетий в отношениях между человеком и обществом; так слово, устная структура – социальная структура, так же как и индивидуальная. Чтобы общаться, как все мы делаем, мне нужна память, мне нужно слово, я должен знать английский язык, и вы должны знать английский язык; так сложилось в течение многих столетий. Слово развивается не только в социальных отношениях, но также и в реакции социальных отношений на отдельного человека; слово необходимо. Вопрос в том, потребовалось так много времени, столетия за столетиями, чтобы вырастить вербальную символическую структуру, и можно ли ее стереть с лица земли в одночасье? Со временем мы собираемся избавиться от вербальной тюрьмы сознания, созданной в течение многих столетий? Или ее нужно сломать немедленно? Теперь вы можете сказать: «На это потребуется время, я не могу сделать это немедленно». Такие слова означают, что вам нужно много дней, это означает продолжение того, что было и есть сейчас, хотя некоторые изменения в процессе и произойдут, и так будет продолжаться, пока вы не достигнете стадии, где некуда будет дальше идти.

Вы можете так сделать?.. Поскольку мы боимся, мы ленивы, мы ленимся, мы говорим: «Зачем беспокоиться обо всем этом? Это слишком трудно» или «Я не знаю, что делать» – так вы откладываете, откладываете и откладываете на потом. Но вы должны видеть правду о продолжении существования и модификации слова. Восприятие любой истины происходит в одночасье – ему не требуется время. Сознание может прорваться через настоящее, лишь задав вопрос? Сознание может увидеть барьер, созданный словом, понять значение слов, как будто увидев яркую вспышку, и прийти в такое состояние, когда сознание больше не поймано в ловушку времени? Вы, должно быть, испытывали такие моменты; только они очень редки для большинства из нас.

Тонкая правда

Понимание приходит как вспышка, с удивительной скоростью прозрения в тот момент, когда сознание абсолютно спокойно, когда отсутствует мысль, когда разуму не мешает собственный шум. Так, понимание чего-нибудь: современной картины, ребенка, жены, соседа – или понимание истины, содержащейся во всех вещах, может произойти только тогда, когда сознание абсолютно спокойно и неподвижно. Но такую неподвижность нельзя взрастить в себе, потому что если вы намеренно культивируете в себе неподвижное сознание, то тогда такое сознание вовсе не спокойно, оно мертво.

…Чем больше вы интересуетесь чем-то, тем больше в ваши намерения входит понимание, и тем проще, яснее, свободнее становится сознание. Тогда прекращается многословие. В конце концов, мысль – слово, и это слово мешает. Завеса из слов, называемая памятью, вмешивается и становится между вызовом и реакцией на него. Именно слово отвечает на вызов жизни, что мы называем умственной деятельностью. Так, болтающее сознание, разглагольствующее сознание не может понять истину – истину в отношениях, а не абстрактную истину. Не существует никакой абстрактной истины. Но истина – очень тонкая сущность.

Именно из-за ее тонкости за ней трудно следовать. Она не абстрактна. Она приходит так стремительно, так таинственно, что сознание не может ее удержать. Как вор в ночи, она приходит под покровом темноты и не в тот момент, когда вы готовы ее встретить. Ваш прием – просто приглашение жадности. Так что сознание, пойманное в сети слов, не может понять истину.

Всякое размышление не является полным

Вы и я понимаем, что мы зависимы. Если вы говорите, как делают некоторые люди, что создание условий неизбежно, то нет никакой проблемы. Вы – раб, и этим все сказано. Но если вы начинаете спрашивать себя, возможно ли сломать ограничения, зависимость, тогда возникает проблема; так что вам придется исследовать весь процесс мышления, не так ли? Если вы просто говорите: «Я должен осознать свою зависимость, я должен подумать о ней, проанализировать ее, чтобы понять ее и уничтожить» – тогда вы применяете силу. Ваше размышление, ваш анализ – тем не менее, результат вашего развития, так что мысленно вы, очевидно, не можете сломать свою зависимость, и в этом неполнота мысли.

Просто посмотрите на проблему сначала, не спрашивайте, каков ответ, решение. Факт в том, что все мы зависимы и что любое думанье, направленное на то, чтобы понять зависимость, всегда будет неполным; поэтому нет полного понимания, а только в полном понимании всего процесса мышления есть свобода. Трудность заключается в том, что мы всегда функционируем в области сознания, являющегося инструментом мысли, разумной или неразумной; а как мы уже видели, мысль не может быть полной.

Свобода от своего «Я»

Чтобы освободить сознание от зависимости, вы должны полностью увидеть его суть без мысли. Это – не головоломка; поэкспериментируйте и сами убедитесь. Вы когда-нибудь видите что-нибудь без мысли? Вы когда-либо слушали, смотрели, не вводя в этот процесс своей реакции? Вы скажете, что невозможно видеть без мысли. Вы скажете, что никакое сознание не может быть независимым. Когда вы говорите это, вы уже заблокировали себя мыслью, ведь фактов вы не знаете.

Так могу я смотреть, может ли сознание осознать свою зависимость? Я думаю, может. Пожалуйста, поэкспериментируйте. Вы можете осознавать, что вы – индус, социалист, коммунист, одно или другое, просто осознавать, не говоря, что это правильно или неправильно? Из-за того, что просто видеть крайне сложно, мы говорим, что это невозможно. Я говорю, что только, когда вы осознаете единство своего зависимого бытия, без какой бы то ни было реакции с вашей стороны.

Понимание может сжечь проблемы

Очевидно, что любое мышление обусловлено; нет такой веши, как свободное мышление. Мышление никогда не может быть свободным, оно – результат нашей зависимости, нашего прошлого развития, нашей культуры, нашего климата, нашего социального, экономического, политического фона. Те самые книги, которые вы читаете, и те самые действия, которые вы предпринимаете в жизни, все они прочно стоят на вашем развитии, и любое размышление неизбежно становится результатом этого фона. Так, если мы сможем осознавать, а мы можем дойти именно до того, что это слово означает действительно осознать, тогда мы будем способны освободить сознание от зависимости, не стараясь сделать это намеренно, не освобождая сознание целенаправленно. Поскольку в тот самый момент, который вы намереваетесь сделать что-то, появляется желающая этого сущность, сущность, говорящая: «Я должна освободить свое сознание от зависимости». Эта самая сущность – результат нашего желания достигнуть некоторого результата, так что конфликт неизбежен. Итак, возможно ли осознать нашу зависимость, просто осознать, где нет конфликта. Такое понимание, если ему позволить, может сжечь все облемы.

Не может быть благородной или хорошей зависимости

Неужели потребность сознания освободиться от своей зависимости дает начало другому варианту сопротивления и зависимости? Осознав модель или почву, на которой вы выросли, вы хотите освободиться от нее; но не сделает ли это желание освободить сознание снова зависимым? Только по-другому? Старая модель поведения настаивает, чтобы вы соглашались с властью авторитета, а теперь вы развиваете в себе новую, утверждающую, что вы не должны соглашаться и быть конформистом; так что у вас получается две модели, два образца, один в конфликте с другим. Пока есть такое внутреннее противоречие, зависимость продолжает существовать.

…Есть потребность быть конформистом и потребность быть свободным. Какими бы несходными эти две потребности ни казались, разве они в целом не похожи? А если они в целом похожи, тогда ваше стремление к свободе тщетно, ведь вы будете просто двигаться от одного образца к другому, и так до бесконечности. Не может быть благородной или хорошей зависимости, и именно это желание нужно понять.

Свобода от зависимости

Желание освободиться от зависимости только усугубляет эту самую зависимость. Если вместо того, чтобы пробовать подавить желание, человек понимает весь процесс желания, в этом самом понимании и приходит свобода от зависимости. Свобода от зависимости – не прямой результат. Вы понимаете? Если я преднамеренно изо всех сил стараюсь освободить себя от зависимости, то это желание создает свою собственную зависимость. Я могу уничтожить одну форму зависимости, но я тут же попадаю в сети другой. Тем не менее, если есть понимание желания вообще, которое включает желание быть свободным, тогда это самое понимание уничтожает любую зависимость. Свобода от зависимости – побочный продукт; она не важна сама по себе. Важно понять, что именно создает зависимость человека.

Простое осознание

Конечно, любая форма накопления знания или опыта, любая форма идеализации, любое проектирование сознания, любое намеренное действие, направленное на формирование сознания – что должно быть, а чего не должно – все это, очевидно, препятствует процессу исследования и открытия…

Итак, я думаю, что нам нужно заниматься не решением наших неотложных проблем, а скорее тем, что узнавать, может ли сознание – его сознательная, так же как глубокая бессознательная часть, где хранятся все традиции, воспоминания, наследие расового знания – можно ли все это откинуть в сторону. Я думаю, что можно только в том случае, если сознание способно быть в состоянии полного осознания, но без какого бы то ни было давления – просто осознавать. Я думаю, что этого добиться труднее всего – просто осознавать – потому что нас захватили неотложные проблемы и их непосредственные решения, так что наши жизни очень поверхностны. Можно сходить ко всяким аналитикам, прочитать все книги, приобрести большие знания, посещать церкви, молиться, медитировать, практиковать различные дисциплины; однако очевидно, что наша жизнь поверхностна, потому что мы не знаем, как проникнуть в ее глубину. Я думаю, что путь к пониманию, проникновению вглубь, позволяющему зайти очень, очень глубоко, и лежит через простое осознание – умение просто осознавать наши мысли и чувства, без осуждения, без сравнения, только наблюдать. Вы непременно увидите, если попытаетесь, насколько это необычайно трудно, потому что наше обучение в целом состоит в том, чтобы осуждать, одобрять, сравнивать.

Никакая часть сознания не может быть независимой

Ваше сознание абсолютно зависимо: нет такой части вас, которая была бы независимой. Это – факт, нравится он вам или нет. Вы можете сказать, что есть какая-то часть вас – наблюдатель, супердуша, атма – ни от чего не зависящая и ничем не обусловленная; но потому что вы думаете о ней, душа, получается, существует в пределах области мысли; и поэтому она обусловлена, зависима от вашей мысли. Вы можете изобрести множество теорий по этому поводу, но факт заключается в том, что ваше сознание полностью зависимо, сознательная его часть, так же как и бессознательная, и любое усилие освободить себя, также зависимо и обусловлено. Так что же должно сделать сознание? Или, скорее, каким должно быть состояние сознания, когда оно знает, что зависимо и понимает, что любое усилие, направленное на то, чтобы сделать его независимым, – тоже зависимость?

Так, когда вы говорите: «Я знаю, что я зависим», вы действительно осознаете это, или перед нами просто устное утверждение? Вы осознаете это с той же самой уверенностью, с которой видите кобру? Когда вы видите змею и знаете, что это кобра, за этим следует непосредственное, не преднамеренное действие; а когда вы говорите: «Я знаю, что зависим», имеют ли ваши слова то же самое жизненное значение, как и восприятие кобры? Или это просто поверхностное подтверждение факта, а не осознание факта? Когда я осознаю тот факт, что я зависим, за этим следует немедленное действие. Я не должен предпринимать усилий, чтобы освободиться от зависимости. Сам факт, что я чем-то обусловлен, и осознание этого факта, немедленно приносят разъяснение. Трудность состоит в непонимании этого в смысле понимания всех скрытых значений, видении, что любая мысль, какой бы тонкой, хитрой, искушенной или философской она ни была, обусловлена.

Бремя бессознательного

Внутри подсознания есть огромный вес прошлого, подталкивающий вас в некотором направлении…

Тогда возникает вопрос, как человек может от всего этого избавиться? Как очистить подсознание от прошлого? Аналитики думают, бессознательное можно частично или даже полностью очистить благодаря анализу – через расследование, исследование, признание, интерпретацию снов и так далее – так, чтобы вы, по крайней мере, стали «нормальным» человеком, способным приспособиться к существующей окружающей ситуации. Но в анализе всегда есть тот, кто анализирует, и тот, кого анализируют, наблюдатель, интерпретирующий наблюдаемую вещь, где царит дуальность, источник конфликта.

Так я вижу, что простой анализ бессознательного никуда не приведет. Он может помочь мне быть немного меньшим невротиком, стать немного добрее по отношению к жене, соседу или нечто в таком же духе, такое же поверхностное; но это совсем не то, о чем мы говорим. Я вижу, что процесс анализа, включающий в себя время, интерпретацию, движение мысли, как и наблюдателя, анализирующего наблюдаемую вещь, не может освободить подсознание; поэтому я полностью отклоняю аналитический процесс. В то мгновение, когда я воспринимаю тот факт, что анализ ни при каких обстоятельствах не может снять бремя бессознательного, я отказываюсь от анализа. Я больше не анализирую. Так что же произошло? Поскольку нет больше того, кто анализирует, отдельно от предмета анализа, то он сам и есть этот предмет. Он – не существует отдельно от него. Тогда человек обнаруживает, что подсознание имеет очень небольшое значение.

Интервал между мыслями

Теперь я говорю, что сознание определенно может быть свободным от всякой зависимости – я не хочу сказать, что вы должны принять мое утверждение и согласиться с моим авторитетом. Если вы принимаете чей-то авторитет, то никогда не сможете ничего для себя открыть, произойдет просто еще одна замена одного на другое, и она не будет иметь никакого значения…

Понимание целостного процесса зависимости не придет к вам через анализ или самоанализ, потому что в тот самый момент, когда у вас есть тот, кто анализирует, то этот самый анализатор – исходная предпосылка, и поэтому его анализ не имеет никакого значения…

Как же сознание может быть свободным? Чтобы быть свободным, оно не должно просто видеть и понимать свое колебание, напоминающее маятник, между прошлым и будущим, но также осознавать интервал между мыслями…

Если очень внимательно посмотрите, то увидите, что, хотя реакция, движение мысли, кажется настолько быстрым, между мыслями есть промежутки, интервалы. Между двумя мыслями есть период тишины, которая не связана с процессом мышления. Если вы понаблюдаете, то увидите этот период затишья, интервал, он не имеет времени; и открытие для себя этого интервала, полное преодоление этого интервала освобождает вас от зависимости и обусловленности; или, скорее, оно не освобождает ваше «Я», но есть освобождение от зависимости… Только тогда, когда сознание не ведет непрерывную мысль, когда оно неподвижно замерло, причем не намеренно, без всяких причин – только тогда может наступить свобода от исходных предпосылок, фона.

Посмотрите, как формируются привычки

Без свободы от прошлого вообще нет никакой свободы, потому что сознание не может быть новым, свежим, невинным. Только новое, невинное сознание является свободным. Свобода не имеет никакого отношения к возрасту, она не имеет никакого отношения к опыту; и мне кажется, что сама сущность свободы лежит в понимании механизма формирования привычек, и сознательных, и неосознанных. Вопрос не заключается в том, чтобы положить конец привычкам, а в том, чтобы понаблюдать за всей структурой привычки. Вы должны посмотреть, как формируются привычки и как, отрицая или сопротивляясь одной привычке, создается другая привычка. Какое значение имеет полное понимание сути привычки; тогда вы лично убедитесь, что больше нет формирования привычек. Сопротивление привычке, борьба с ней, ее отрицание, все это дает привычке продолжение. Когда вы боретесь с какой-то определенной привычкой, вы даете этой привычке жизнь, а затем сама борьба становится дальнейшей привычкой. Но если вы просто осознаете всю целостную структуру привычки, не сопротивляясь, тогда вы обнаружите, что свобода от привычки есть, и в той свободе появится нечто новое.

Только притуплённое, сонное сознание создает и цепляется за привычку. Сознание, внимательное к каждому мгновению – внимательное к тому, что говорится, внимательное к движению рук, мыслей, чувств – обнаружит для себя, что дальнейшему формированию привычек положен конец. Очень важно понять, что пока сознание ломает одну привычку, то в этом самом процессе ломания создается другая, и оно, очевидно, никогда не сможет быть свободным; только свободное сознание может воспринимать что-то за пределами самого себя.