Глава 7

Любой налогоплательщик невольно ужаснется, получив коричневый, подчеркнуто официальный конверт. Все мы знаем, что он придет, только не знаем когда. И вот, после нескольких лет ветеринарной практики, держа в руках такой конверт, я не то чтобы испугался, но все же вздрогнул, прочитав в верхнем левом углу обратный адрес: «Внутренняя налоговая служба. Мобил, Алабама».

Чувствуя, как меня охватывает дрожь, а по вдруг онемевшей спине бегут мелкие холодные мурашки, я сунул под клапан конверта тупой перочинный нож и вскрыл послание. Несколько дней назад мне довелось испытать похожие ощущения — в тот раз разъяренный бык промахнулся. Отделавшись ссадиной на ягодицах, я в очередной раз принял решение вести себя осмотрительнее, чтобы не пришлось снова спасаться бегством от охваченного жаждой мести четвероногого пациента. Подобное чувство возникло, когда ползающий по комнате Пол вдруг исчез, хотя я отвернулся всего на секунду. Мне посчастливилось обнаружить его в ящике под кухонной раковиной практически сразу, с ним, слава Богу, ничего не случилось, но чувство ужаса не забылось до сих пор.

«Нижеследующим вас уведомляют…» — так начиналось письмо. Подивившись казенному стилю послания, я пообещал себе посмотреть в карманном словаре точное значение слова «нижеследующий». Такой словарь лежал в моей машине в отделении для перчаток, с его помощью я уже пытался расшифровывать некоторые слова, бывшие в ходу у моих клиентов, но, к великому разочарованию, в словаре Уэбстера обнаруживались лишь очень немногие из них. Письмо извещало, что моя деятельность должна подвергнуться аудиторской проверке, поэтому в назначенный день и час меня ждут в офисе налоговой инспекции. Помню, что днем «икс» был выбран четверг.

— Я не смогу поехать туда в четверг! Разве этим идиотам неизвестно, что по четвергам идут торги на ярмарке?

— Остынь, дорогой, — посоветовала Ян, — не стоит выходить из себя, этим ты ничего не изменишь. Они просто выполняют свои обязанности. Нужно договориться, чтобы в четверг кто-нибудь тебя заменил.

— Кто же меня заменит? Кроме меня у них никого нет!

— Джон, когда ты поймешь, что один в поле не воин? Ты просто не в силах справиться со всеми проблемами в одиночку, не прибегая к помощи других людей.

— Неправда. Ты посоветовала мне нанять помощника, когда у Тимми и Дика начались занятия. Поэтому я зашел в зал для игры в пул и нанял Рики, но в первый же день он упал в обморок от жары. Там никто не желает работать, все хотят только потягивать холодную кока-колу и делать ставки.

— Не думаю, что зал для игры в пул можно рассматривать в качестве надежного агентства по найму персонала, доктор Джон, — вмешалась Сью.

Теперь дамы взялись за меня вдвоем. — К поискам помощника следует подходить серьезно. Впрочем, на проблему с налоговой инспекцией это никак не повлияет. Вам придется пожертвовать четвергом и съездить туда.

— Может быть, стоит позвонить им и попросить перенести проверку на субботу после обеда или на какой-нибудь вечер, — предположил я.

— Ты прекрасно знаешь, что ни вечером, ни в субботу правительственных чиновников не бывает на службе, — возразила Ян. — Возможно, Служба спасения да ребята из ФБР и работают в это время, но уж точно не налоговая инспекция.

— Ладно, еще рано об этом беспокоиться, — поспешно ответил я. — Сейчас мне нужно взять пробы у коров Норманна Ливайса.

Я выскочил из кабинета и кенгуриными прыжками помчался к грузовику, а сев за руль, утопил педаль акселератора так, что из-под колес полетел гравий. Наверное, Сью и Ян в два голоса кричали мне вслед, чтобы я перестал буянить и швыряться камнями, а взял себя в руки и успокоился, но рокот набирающего обороты мотора заглушал все остальные звуки.

— Эти чиновники из налоговой просто идиоты! Я едва свожу концы с концами, помогая при отелах, получая пинки от быков и мулов, валяясь в навозе и глине. Эти типы не представляют себе реальной жизни. Мне хватило бы одного-единственного дня, чтобы навести порядок в наших краях! (Последние слова обычно свидетельствовали о крайней степени моего негодования.)

Когда через несколько минут мне удалось прийти в себя, оказалось, что я сижу, стиснув зубы и вцепившись в руль, педаль акселератора практически вдавлена в пол, грузовик пулей летит по шоссе, а радиоантенна лентой полощется на ветру. Мой автомобиль с легкостью обгонял все остальные машины, словно они стояли на месте, поток воздуха вздымал тучи пыли и мусора, испуганные водители шарахались к обочине, опасаясь аварии. В боковые зеркала мне было видно, как они, крайне раздраженные, хватались за руль, вместе с пассажирами грозили мне кулаками и что-то гневно кричали… а затем снова выруливали на шоссе. Наверное, следовало бы сигналить, предупреждая водителей, хотя в такой ситуации гудок мог не улучшить, а, наоборот, ухудшить дорожную ситуацию.

Однако, когда листья, заботливо сметенные прихожанами с обочины и собранные в кучи возле церкви, снова разлетелись по шоссе и по двору, мне стало стыдно, я решил на обратном пути заехать извиниться и помочь с уборкой.

Мой приятель, носивший необычное прозвище Английский Офис, стоял возле своего почтового ящика, окруженный соседями, и читал письмо. Проносясь мимо них со скоростью пушечного ядра, я, однако же, успел заметить, что вся компания сосредоточенно разглядывает распечатанный конверт, который он держал в руках. Услышав мой клаксон, они приветственно помахали руками, в этот момент их шляпы вспорхнули с макушек и покатились в сторону сосновой рощи. Впрочем, они не перестали улыбаться и когда побежали вдогонку за своими головными уборами. Еще бы, им-то ведь никто не присылал извещений из налоговой инспекции!

Через мгновение я свернул с главного шоссе на Индиан-роуд, узенький проселок, недавно вымощенный дробленым камнем и залитый гудроном. Сбросив газ и преодолев небольшой подъем, я внезапно заметил, что по самой середине дороги катит наш почтальон Гоут. Он сидел, опустив голову, видимо, разглядывал что-то на соседнем сиденье или перебирал свои письма и открытки. Я начал тормозить, одновременно нажимая на клаксон.

К счастью, скорость у обоих автомобилей была небольшой, но действовать, чтобы избежать лобового столкновения, нужно было срочно. Я первым крутанул руль; в самый последний момент Гоут вскинул голову и, вытаращив глаза, резко повернул к обочине.

Трах! Бам! Поразительно, каким оглушительным кажется грохот во время аварии, даже если машина просто ударилась бампером или съехала в канаву. Но вот все стихло, и воцарилась странная, противоестественная тишина, которую подчеркивали шорох гравия, осыпавшегося в кювет, и тихие звуки, доносившиеся из-под капота моего грузовика, что говорило, как я надеялся, о нормальной работе системы охлаждения двигателя. Если бы повреждения были серьезными, то к небу над машиной должен был бы взвиться, как минимум, столб пара.

Не век же сидеть в машине. Надо выбираться наружу. Я вылез через окно, такой путь показался мне более простым и легким, но Гоут был полон решимости выйти через дверь.

— Пожалуй, нам лучше избегать подобных встреч! — воскликнул я, отряхивая брюки. — Вы целы?

— В-вы напугали м-меня д-до полусмерти, д-док, — промямлил он, — в-ведь м-мы чуть не с-столкнулись лоб в лоб!

— Да, действительно, мы оба замечтались, — признал я. — Давайте я свяжусь по рации с клиникой. Сью позвонит Джону Эрлу и попросит его пригнать трактор, чтобы растащить машины.

Я пошел за рацией, а Гоут отправился обозревать убытки. Сообщать об аварии всегда непросто, лучше такие разговоры начинать с оптимистического утверждения:

— Со мной все в порядке и вообще все в порядке.

Естественно, подобное заявление порождает настоящий шквал вопросов. Ян предложила прислать Джея Алена с машиной скорой помощи, но я заверил ее, что никто из нас не пострадал. Тут вдруг я осознал: все мое гнусное антиналоговое настроение как рукой сняло. Тот, кому случилось уцелеть и избежать серьезных травм при аварии, на некоторое время невольно превращается в оптимиста.

Повреждения оказались незначительными: у моего грузовика была погнута и ободрана правая дверца, правда, еще несколько месяцев назад на ней оставил отметину годовалый бычок брахманской породы; у автомобиля Гоута — покорежен бампер и левое крыло.

Мы сидели на обочине и болтали, дожидаясь, когда Джон Эрл прибудет на своем тракторе.

— Гоут, вы ведь работаете на правительство. Вас когда-нибудь проверяла налоговая служба?

— Нет, док, — ответил он, — зато проверяли двух моих братьев. Выходит, вы получили эту неприятную бумажку?

— Ну да, они хотят, чтобы я приехал к ним в свой рабочий день, а мне нужно перенести проверку на другое время.

— Это возможно, они могут сами приехать и поработать у вас дома или в кабинете. Надо просто позвонить туда и попросить. Будет очень кстати, если во время разговора вы наговорите им побольше комплиментов. Тогда они уж точно не посадят вас в тюрьму.

По моей спине снова пробежал холодок, но я решил, что Гоут так шутит.

И тем не менее перенести проверку можно. А если инспектор приедет ко мне в клинику, у меня появится преимущество, как у футболиста, играющего на своем поле. Я твердил себе, что проверка — не повод для паники, ведь служащие налоговой инспекции всего лишь выполняют свои обязанности. Разумеется, они не желают мне зла. Наша клиника ничего не нарушала, мне нечего бояться! Наконец Джон Эрл расцепил наши машины, я отправился по вызову к Норманну Ливайсу, а потом, вернувшись в клинику, набрал номер налоговой инспекции.

— Добрый день, внутренняя налоговая служба, — ответил медоточивый голосок с южным акцентом, — чем могу вам помочь?

Как она любезна! Разумеется, столь очаровательное существо не может строить коварных планов против бедного трудяги-налогоплательщика.

Я вкратце изложил свою проблему, и, судя по всему, моя собеседница загорелась искренним желанием мне помочь.

— Сэр, я соединю вас с инспектором Джонсом. Он назначен вашим аудитором.

Через секунду отрывистый мужской голос гаркнул мне прямо в ухо. Вероятно, в свое время его обладатель служил во флоте.

— Говорит агент Джонс. В чем проблема, мистер МакКормак? Обращение «мистер» было мне привычно, к тому же в тот момент мне меньше всего хотелось, чтобы меня называли доктором. В этом случае инспектор мог принять меня за богатенького доктора медицины. Разумеется, изучение моих налоговых отчетов поможет ему разобраться в моих доходах.

— Дело в том, что вы назначили мне аудиторскую проверку на четверг. А по четвергам у нас в городе проводят скотоводческую ярмарку, поэтому…

— Чем же вы так заняты в четверг?

— Я ветеринарный врач, работаю на торгах и обязан присутствовать там, чтобы проводить проверку и вакцинировать свиней и крупный рогатый скот. Поскольку это происходит каждый четверг, не могли бы вы перенести нашу встречу на другой день недели? А не сможете вы сами приехать ко мне в офис для проверки?

Ответом стало продолжительное молчание, было слышно, как инспектор шелестит бумагами и перелистывает календарь.

— Это не вполне соответствует правилам, мистер МакКормак, — отозвался он после паузы, — и я редко провожу проверку на месте, лишь в особых случаях.

Несколько минут я пытался убедить его сделать исключение для меня, говорил, что мой случай особый — я единственный ветеринар в округе, рассказывал о ярмарке и о том, какие услуги оказываю там владельцам животных. Наконец, инспектор перебил меня:

— Мне и в самом деле предстоит поездка в ваш округ. Я буду там в течение двух недель, начиная со следующего вторника, заниматься оценкой имущества некоторых нерадивых налогоплательщиков и заеду к вам — в первый день приступлю к работе, затем переночую и на следующий закончу с вашими документами.

Я шумно сглотнул, услышав слово «оценка», — он произнес его с каким-то особым смаком.

— Да, сэр, — слабым голосом ответил я. — Это было бы отлично.

— Мне понадобятся все ваши квитанции об уплате налогов за последние три года плюс все записи о расходах и полный список имущества.

— Да, сэр, я все подготовлю, в том числе и рабочее место для вас, — пообещал я, стараясь говорить подобострастно, как советовал мне Гоут.

— Да, кстати, мистер МакКормак, — вдруг добавил инспектор, — мой племянник собирается выучиться на ветеринара. Объясните мне, нужно ли для этого заканчивать колледж или можно просто приобрести практику. Он обожает возиться со скотиной.

По моей спине вновь пробежал холодок…