|
||||
|
|
Глава 11. ПОЧЕМУ СОБАКИ ОЗВЕРЕЛИ?
Но если в Надыме собаки озверели, то в рабочем поселке Ухолово Рязанской области гуси «осатанели» — птице здесь не больно сытно: нет прежних отходов обильных, что отличало раньше всякий населенный пункт российской глубинки. Ввиду бескормицы находчивые хозяйки стали выпускать их на «вольные хлеба». Голод — не тетка, он вынуждает живность нападать на почтальонов и подзаборных собак. Да притом поклевывать пребольно. Дело дошло до того, что поселковая администрация решилась пойти на крайние меры: «клюнуть» птичьих хозяев… штрафом. Когда в социальной группе животных, этой глубочайше ритуализованной и канонизированной инстинктивными программами системе, родится детеныш, он сразу встраивается в нее на заранее отведенное ему место. Он растет, развивается и ведет себя согласно заложенным в нем программам, а члены общества адекватно реагируют на него по своим врожденным программам. Программы взаимно притерты естественным отбором на весь период детства. Но вот с половым созреванием оно кончилось, и кончились взаимные программы детского периода. Родитель, вчера еще такой добрый и терпеливый, теперь при малейшем проявлении фамильярности показывает зубы. Достается и от других взрослых. То общество, каким видел его детеныш изнутри, для него как бы захлопнулось. Настал новый этап. Молодым животным предстоит встраиваться в систему взрослых отношений, в которой для начала им отведен самый низкий ранг. Более того, система может в них пока не нуждаться, и их будут изгонять: в одних случаях решительно, в других — только демонстративно. Кому-то может повезти: одна взрослая особь погибла, кто-то из старших занял ее место, освободив свое, которое, в свою очередь, тоже занял кто-то из «стариков»; но место, высвободившееся в самом низу пирамиды, досталось в конце концов молодому. Остальным не повезло. На этот случай есть две программы. Первая — расселение. Молодые животные уходят искать новые территории. Нерешительные поодиночке, они объединяются в группы. Внутри нее устанавливается иерархия доминирования и подчинения, часто в ужесточенной форме. Сплоченность группы снимает нерешительность — вместе не страшно. Пустующую территорию займут, занятую постараются отбить силой. Бродячие группы ищущих себе места молодых особей — обычное дело у многих социальных видов. Такие группы этологи называют бандами. Сплоченные, образовавшие внутри себя жесткую иерархию, «банды» очень агрессивны, возбудимы. Вспышки гнева в них так сильны, что могут обращаться просто в слепое разрушение (вандализм). Вспомните «банды» молодых слонов, без всякой причины вытаптывавших деревни, нашествия саранчи. Образование «банды» подростков прекрасно описано в «Повелителе мух». Не удивительно, что любое животное при встрече с «бандой» охватывает инстинктивная тревога. Попытаются отнять, было бы что. Окажется, что нечего, — придут в ярость и набросятся. Мы унаследовали этот инстинкт. В человеке при встрече с плотной группой молодых парней инстинктивно подымается тревога: не банда ли это? Да и без инстинкта нам известно, что банды существуют взаправду. Вот причина того, мой неблагосклонный читатель, что вы чувствуете в группировании подростков что-то подозрительное и потенциально опасное. Пусть они вам ничего плохого не сделали, пусть вы всех их знаете с малолетства, пусть вы знаете, что это хорошие ребята. Но, когда они темной массой сгрудились в узком проходе, а вы идете мимо них, вам все равно тревожно. А от того, что эта тревога ложная, еще и досадно.В современном обществе подростку расселяться рано и некуда. Когда наступает возраст программы расселения, он просто старается меньше быть дома и дерзит родителям. На улице подростки могут образовывать подобие «банд» в игровой форме. Программа вполне удовлетворяется игрой. Образования группы на основе соподчинения, небольших походов куда-то, мелких стычек с другими группами, мелких актов вандализма вполне достаточно для ее удовлетворения. Аналогичная ситуация гонит, порой, на улицу вполне «приличных» собак и кошек — поиск новых территорий, где им встретится группа бездомных сородичей… Нк и ясно, что будет дальше: банда! Вернемся к обезьянам. У молодых животных кроме программы расселения есть вторая — остаться и встроиться в общество взрослых животных. Эти молодые животные у многих видов тоже образуют свои агрегации. Программа «встроиться» требует вести себя так, чтобы на молодое животное обратили внимание, запомнили, узнавали. Она как бы требует: «Выделись чем-нибудь, не будь как все сверстники». Молодую мартышку из цирка сдали в зоопарк, и она попала в общую клетку, где жила группа обезьян со своей группировкой молодых. Ее никуда не приняли, она сидела в углу в позе покорности, если пыталась подойти к миске с пищей — ее отгоняли. Хозяин зашел ее проведать. «Она не привыкла есть из миски руками и чтобы миска стояла на полу. Ее учили есть в одежде, за столом и ложкой». Одежды и стола мартышке, конечно, не дали: «У нас зоопарк, а не цирк». Но ложку дали. Она подошла к миске и ловко начала есть ложкой. Мартышки расступились. Мартышки изумились не ложке, конечно, ложка им хорошо знакома, а мастерскому, как у людей, с ней обращению. Сам старый самец подошел к мартышке и протянул руку к ложке. Он не потребовал, а попросил. И цирковая мартышка за то, что ест ложкой, была принята в основную группу, опередив других молодых. Программы поведения проявляют себя, где бы ни родились унаследовавшие их щенки, котята, козлята или обезянки. В диком племени или в цивилизованном мире. Приходит возраст, и многие из них после вполне счастливого детства, несмотря на наши заверения, что общество все для них подготовило и ждет их, только станьте взрослыми, начинают испытывать потребность чем-то выделяться, что-то демонстрировать, чем-то поражать. Одному из сотен миллионов удается прыгнуть дальше всех в мире, другому — стать победителем всех олимпиад по физике, третьему — еще что-то путное. А остальным? Остальные пытаются выделиться иначе. И ведь выделяются — о них говорят, пишут, передают по телевидению, их разгоняют, стригут, переодевают. И кто? Взрослые. Значит, своей цели древняя программа все же достигла. Известная исследовательница поведения шимпанзе в природе Джейн Гудолл описывает забавный случай. Молодой, ничем не выделявшийся самец нашел пустую канистру и стал по ней громко стучать. Обладатель престижной шумной новинки этим повысил свой ранг среди молодых шимпанзе, стал их кумиром. Престижная вещь или новое действие всегда вызывает у животных такой ответ. Кумир остается кумиром, пока все не обзаведутся такой же вещью или не освоят новое действие. Тогда кумир падает. Надоел, привыкли. Ваша задача быть постоянным кумиром своих «меньших братьев», тогда вам никогда не будет грозить опасность от их зубов и когтей. Впрочем, иногда и знание всего того, что вы прочитали, не спасает от неприятностей. Но тут, скорей, виновать сам человек, чем его питомцы. Злые языки утверждают, что англичане любят четвероногих братьев наших больше людей. Чтобы убедиться в этом, достаточно понаблюдать за лондонскими улицами хотя бы по телевидению. Каких только пород собак тут ни увидишь, каких только ошейников и собачьих нарядов ни насмотришься. Однако вот уже третий год невозмутимые британцы ведут между собой непримиримый спор о пределах допустимой разумной любви к животным. Спор этот превратился в общенациональную проблему, которой вынуждены срочно заниматься парламент и премьер-министр. Вопрос обсуждался в качестве главной темы в прессе, на радио и телевидении. Причина этого беспокойства — собака породы пит-буль, о которой сказано несколько слов в предыдущей главе этой книги. А раз уж мы стали обсуждать пит-буля, то сразу же подчеркнем: не путать пит-буля с пит-бультерьером, как это сделали некоторые отечественные газеты. Итак, к делу. Страну потрясли два случая. Один пит-буль набросился на ничего не подозревавшего работника местной пекарни в Лестере и изуродовал ему лицо до неузнаваемости. Хирург, который занимался бедолагой, заметил, что подобные раны ему пришлось видеть до этого только у человека, ставшего жертвой взрослого тигра. А 18 мая 1991 года еще такой же породы цербер буквально живого места не оставил у шестилетней девочки Роксаны Хан из города Брэдфорда. Ее лицо, превращенное в одно сплошное кровавое месиво, глядело с первых полос практически всех газет. У девочки были перебиты несколько ребер, нос, зубы, искусано тело. Утверждали, что Роксана ничем не спровоцировала страшного зверя, всего лишь наблюдала, как он ест. Собаку, что покусала девочку, умертвили. Как умертвили и многих других, нападавших на людей. Возникает логичный вопрос: а как быть с остальными пит-булями, которых в стране почти десять тысяч? Никто, однако, не мог предсказать, что дело будет иметь далеко идущие последствия и станет обсуждаться на высочайшем политическом и государственном уровнях. На следующий день после трагического инцидента министр внутренних дел Кеннет Бэйкер заявил, что правительство готово принять к пит-булям и их владельцам драконовские меры, вплоть до физического уничтожения собак этой породы. Владельцам предоставляется выбор: либо вывезти их из страны либо самостоятельно умертвить. В противном случае все зарегистрированные пит-були подвергнутся насильственной смерти от рук специалистов. Такая позиция министра, конечно же, не у всех вызвала одобрение. Возмутились прежде всего владельцы собак, пригрозив, что обратятся в Европейскую комиссию по правам человека. Жалобщиков не устраивал не только сравнительно малый размер компенсации, предлагаемой за умерщвление собак (20—30 фунтов стерлингов), но и сами планы их ликвидации. Некоторые заявили, что не позволят никому прикасаться к их любимцам и в крайнем случае выпустят их на волю. Многочисленные общества защиты животных страны тоже выступили с резкими протестами против планов правительства. Двадцатишестилетний Дэррея Дэвис, пожалуй, лучше всех выразил настроения владельцев опальных собак, пригласив в свой дом журналистов и положив в колыбельку к своему только что родившемуся сыну пит-буля Оутло, который перед скоплением незнакомых людей и вспышками фотокамер трогательно оберегал малыша. Несмотря на социальное напряжение в стране премьер-министр Великобритании Джон Мейджор издал в конце мая 1991 года указ, запрещающий ввоз в Англию так называемых «травильных собак»: к этому моменту пит-були стали виновниками 120 нападений на горожан. Одновременно парламентарии разработали вердикт о том, что отныне владельцам пит-булей разрешается и дальше наслаждаться обществом своих питомцев, но лишь после регистрации в полиции. А регистрация будет производиться только после того, как владелец предъявит справку о… кастрации своего любимца. Британские законодатели надеются, что таким образом в совокупности с запретом на ввоз этих собак из-за рубежа через несколько лет удастся резко сократить популяцию пит-булей в Британии. Определен и конкретный срок для проведения указанной процедуры. Тех, кто нарушит новые правила, ожидает штраф в пять тысяч фунтов стерлингов и тюремное заключение сроком на шесть месяцев. Достойна ли собака подобных жертв? В 1991 году «Литературная газету» опубликовала прелюбопытную статью под названием «Я объявляю бойкот Англии. К вопросу об уничтожении собак, покусавших детей». Статья имеет самое прямое отношение к теме нашего разговора, а посему ознакомиться с ней, хотя бы частично, просто необходимо. Итак:
Есть любители собак, есть собаконенавистники, есть равнодушные к этим животным люди. Заметнее всего второе: ненависть активнее любви, а уж тем более равнодушия. В то же время при обсуждении «собачьей» темы немало высказывается здравых суждений. Например, требований, чтобы собаки — в городе ли, на селе, — вели себя достойно. Не кусались бы, не досаждали бессмысленным лаем. Не пачкали газоны и детские площадки, лифты и тротуары. Собака в городе — житель особый. Его надо воспитывать. А кому приятно, когда вдруг на тебя надвигается без поводка и намордника мощный дог или ризеншнауцер? Может, это добрый и благонравный субъект. Но на нем, как говорится, не написано. А потом — почему человек должен кого-то бояться, идя по улице? А почему эти псы без страховочных намордников? Эксперты из лондонского центра по разведению собак разъясняют, что британский закон оставляет вопрос о наморднике для собаки на усмотрение ее владельца. Впрочем, кинолог утверждает, что некоторые собаки способны свои намордники разрывать в клочья. К числу таких собак относятся и пит-були. Необходимость регламентировать поведение животных в общественных местах возникла не сегодня и не вчера, по законы по этой проблеме появляются в государствах редко, поскольку они вызывают среди жителей много нареканий, серьезные дебаты. Растерянность и отчаяние, например, охватили владельцев собак Берлина, когда в июле 1988 года вступил в силу закон, в соответствии с которым «загрязнение тротуаров и газонов» четвероногими карается штрафом в двадцать марок. Кроме того, было запрещено выгуливать собак в парках и скверах, на детских площадках, в зеленых зонах отдыха, на пляжах, строго запреталось купать их в открытых водоемах. Исключение предусматривалось лишь для некоторых обученных собак — поводырей слепых. А как должны были поступать остальные — владельцы овчарок, пуделей, такс, фокстерьеров? Выход, понятно, нашелся. Полиция рекомендовала брать на прогулку с собакой «специальное оборудование», то бишь совочек, щетку и гигиенические бумажные пакеты. Почувствовав возможность хорошо заработать па «собачьем законе», местная промышленность начала массовый выпуск этого оборудования для животных. Правда, городские власти, быстро убедившись в моральной и технической неподготовленности населения к новому закону, объявила о его приостановлении на несколько месяцев. В этот период блюстителям порядка рекомендовалось воздействовать на владельцев «неаккуратных собак» лишь уговорами и разъяснениями. Подобные закавыки, но со своими нюансами, возникли и для муниципального совета небольшого шведского городка на севере страны, жители которого не очень любят лето. Нервы у них в это время года напряжены до предела. В городке много зелени, скверов, газонов. А в окрестностях живут фермеры. Крестьяне ездят в город верхом либо на телегах. Занявшись делами, они пускают своих лошадок пастись в юродские скверы. Чтобы положить конец безобразию, в городском совете постановили регистрировать лошадей подобно машинам. Хозяева обязаны теперь вешать своим савраскам таблички с номерами, чтобы полиция могла штрафовать нарушителей. Не лучшим образом обстоят дела с соблюдением животными правопорядка и в других северных странах. Так, более шестидесяти лет существовал в Рейкьявике запрет на содержание собак. Объяснялось это тем, что домашние животные были тогда виновны в переносе паразитов. В 1989 году городские власти решили отменить запрет, но перед этим провели референдум среди жителей Рейкьявика. В итоге оказалось, что свыше шестидесяти процентов горожан против отмены табу на собак. Задумаешься тут о любви к четвероногим… В настоящее время высказывают свое беспокойство и жители итальянского острова Сардиния: здесь развелось огромное количество бездомных собак (по некоторым подсчетам, почти семьдесят тысяч). Стаи одичавших четвероногих нападают на отары овец, наводят страх на обитателей деревень. А виной всему, по мнению итальянской печати, введение властями солидного налога на содержание домашних животных, что заставило многих собственников выгнать собак на улицу. Забеспокоились и власти Бельгии — страна «перенаселена» собаками и кошками. Только в трех провинциях их оказалось более одиннадцати миллионов. И гуляют они, как каждому понятно, сами по себе и где хотят. Кстати сказать, именно этими правилами руководствовался и двухлетний кот Бубу, проживавший в семье супругов Байер в баварском городе Пассау. Кот разгуливал не только по тротуарам, но и по садам близлежащих домов, не обращая внимания на таблички: «Частная собственность. Проход воспрещен!» Оказывается, зря не читал объявления. За беспечность он попал на скамью подсудимых. В ходе длительного судебного разбирательства Бубу признали виновным в «грубом вторжении в пределы частной собственности» и осудили к пожизненному домашнему аресту. За исполнением приговора обязали следить воспитателя неграмотного котофея. Уникальный процесс привлек внимание населения ФРГ. Каждый день муж и жена Байер получали письма в свою поддержку. Музыкальная группа из Кельна просила сообщить точный адрес соседей, подавших в суд на мурлыку, чтобы устроить им под окном ночной концерт. Автор письма из Дюссельдорфа требовал в таком случае запретить выгуливать собак, поскольку они гораздо «опаснее» кошек и пачкают не только тротуары, но и стены домов. Множество писем поступило от адвокатов, которые предлагали свои услуги по защите котов в суде высшей инстанции. Другие просто сочувствовали супружеской паре. Но что удивительно, ни у кого не вызвал недоумение сам факт судилища над блудливым котом. Суды над животными признаются обычным делом, как само собой разумеющееся. Ведь частная собственность — превыше всего… Бедные четвероногие чаще всего становятся бездомными во время летних отпусков, когда их безжалостно бросают на произвол судьбы уезжающие отдыхать их пестуны. Животные становятся распространителями эпидемий, враждебными по отношению к своим прежним благодетелям. Вот почему правительства некоторых государств, в частности Бельгии, ограничивают рождаемость собак и кошек. В Бельгии им позволено производить на свет потомство лишь раз в жизни. Правда, газеты пока умалчивают о том, каким образом можно проконтролировать исполнение закона «о рождаемости» домашних живых особей. Мы еще поговорим на эти социальные темы в главе «Домащний людоед». |
|
||
