ГЛАВА 13 Учитесь учиться

Томас Шэнкс

Господин Шэнкс — президент и главный администратор «Хоксбилл Кэпитал менеджмент», советник по торговле на товарных рынках. Он бывший «Черепаха». «Черепахи» были группой отборных трейдеров, наставником которых был Ричард Деннис.

Вопрос: Что в первую очередь привлекло Вас в торговле на бирже?

Том: О, это длинная история. Я несколько лет

играл в очко. Я играл профессионально, был частью команды, которая разработала, произвела и внесла в компьютер программу, которую можно тайно использовать внутри казино, но это совсем другая история.

Том: Я, бывало, регулярно играл в нарды и познакомился с игроком по имени Фрэнк Шипани, который руководил успешной командой по игре в очко, о нем написана книга под названием «Крупный игрок». Ее написал человек по имени Кен Астон, бывший вице–президент Тихоокеанской фондовой биржи. Он увлекся игрой в очко и бросил биржу, чтобы профессионально играть в очко. Мне было интересно узнать что–то новое об игре в очко и у меня были приятели, которые также этим интересовались, так что мы договорились с Фрэнком, который давал уроки карточного счета. Мы на протяжении нескольких недель еженедельно встречались в его пентхаусе, чтобы попрактиковаться в игре. Тем временем Кен познакомился с человеком по имени Кейт Тафт, который разработал компьютер для игры в очко. Вместе они его в некотором роде усовершенствовали и наняли команду, которая должна была им воспользоваться. В течение короткого времени они были успешны, прежде чем их «осадили», то есть разоблачили в Саут Лейк Тэйхоу. В то время они пользовались системой ручного ввода и решили, что для того, чтобы сократить риск снова быть пойманными с поличным, они разместят весь механизм в ботинках. Они обратились к Фрэнки с просьбой управлять группой, используя свой новый подход, а у Фрэнка как раз оказались зачатки команды, состоявшей из людей, регулярно встречающихся у него дома. Это все, кстати, было законно.

Вопрос: Что они положили Вам в ботинки?

Том: Мы положили туда переключатели, батарейки и реле, помещенное в изгиб ботинка, который жужжал под ступней ноги, так что ты мог понять ответ, который давал тебе компьютер, когда ты вводил карты. Я провел три года, делая это с Кейтом и его сыном Марти — мой вклад состоял в программировании — и группой ребят, которых мы научили этим пользоваться. Это было очень интересно, но не очень прибыльно. Мы зарабатывали достаточно, чтобы душа не расставалась с телом, но мы нисколько не обогащались. В конечном итоге я осознал, что очко — не лучший выбор для построения карьеры. Когда я ушел, у меня было очень мало денег и не было опыта работы — можете себе представить мое резюме — и я был в некотором роде в тупике, не зная, чем мне заниматься всю оставшуюся жизнь.

Вопрос: Сколько Вам было лет?

Том: Мне был 31 год. Однажды я ехал по автостраде и обратил внимание, что у машины передо мной был государственный номер, который гласил «LRN2LRN». Это меня заинтриговало. Так получилось, что он повернул там же, где и я, и повернул в моем же направлении. Когда мы подъехали к знаку «Стоп», я остановился за ним и знаком попросил его опустить стекло. Я спросил у него, было ли это просто философское предостережение или что–то большее. Он ответил, что дает уроки, и я попросил его остановиться и рассказать мне об этом поподробнее. Меня всегда интересовала психология обучения и в конечном итоге я решил прослушать этот курс. Он был посвящен огромному множеству аспектов мышления и обучения, включая творческий подход, решение задач и управление стрессом. Выпускной экзамен состоял в том, чтобы взять все изученные методики и применить их к решению собственной жизненной проблемы. Мои самые большие проблемы были очевидны: ни карьеры, ни перспектив. Помимо всего прочего, я прошел ряд профориентационных тестов. В конце этого процесса стало ясно, что мне понравится что–то в области математики и финансов.

Примерно в это же время Блэйр Халл, друг, с которым я познакомился по игре в очко, и который, на самом деле, входил в команду, которая была предметом книги, и кто сейчас является преуспевающим опционным трейдером и директором «Халл Трейдинг Кампани», узнал, что я бросил очко и предложил мне работу, состоявшую в разработке торговых систем для товарного рынка. Я ничего не знал о товарных рынках, но мне показалось, что это шаг в правильном направлении и возможность многому научиться.

Под его руководством мы разработали систему, которой он пользовался примерно шесть месяцев. Я очень хорошо помню первую сделку: это было летом 1983 года и бобы котировались уже довольно высоко. Не помню точно, на каком уровне они находились, но я помню, что нашим первым сигналом было покупать бобы и наш заказ был выполнен по предельно высокой цене. В течение нескольких минут они до предела опустились! Это был мой первый шаг в торговле товарами. Испытание огнем!

Вопрос: Подобный опыт чему–то тебя учит, не так ли?

Том: Я не уверен, чему именно…

Вопрос: Смирению?

Том: Да, и это предостерегает тебя от существующей опасности.

Вопрос: Этот огонь жжется!

Том: Конечно. К сожалению, у меня была возможность еще раз выучить этот урок. В любом случае, на следующий год я был в командировке в Чикаго, и по счастливой случайности я столкнулся с приятелем, который сказал мне, что Ричард нанимает на работу «стажеров по биржевой торговле». Я не знал, кто такой Ричард, но очень быстро это выяснил. Итак я занялся этим, мне повезло, и меня наняли на работу в рамках этой программы.

Вопрос: Это был Ричард Деннис?

Том: Точно.

Вопрос: То есть Вы были одним из «Черепах»?

Том: Я был во второй группе. Я начал заключать сделки в январе 1985 года. Это была невероятная возможность учиться у одного из лучших умов, одного из наиболее изобретательных людей в мире финансов. На самом деле даже у двух лучших умов: Рика и его партнера — Билла Экхардта. Мне не хватает слов, чтобы выразить свою признательность этим двум людям. Всем, чего я достиг в этом бизнесе, я обязан им. Также хочу добавить, что быть «Черепахой» было очень весело!

Итак, чтобы ответить на Ваш первый вопрос, биржевая торговля изначально показалась мне привлекательной из–за своей волнительности и денег, которые были с ней связаны. Также казалось, что в этой сфере будет отдача.

Вопрос: Биржевая торговля сегодня кажется Вам привлекательной по тем же причинам, или все несколько изменилось?

Том: Возможно, все уже не так волнительно, но это нормально. Мне нравится, что интенсивность несколько ушла. Но она, конечно, по–прежнему привлекательна, потому что она представляет из себя грозный вызов. Что–что, а это только выросло с годами.

Вопрос: Считаете ли Вы, что в Вашей биографии было еще что–то, что подготовило Вас к биржевой торговле?

Том: Ну, я думаю, как у большинства трейдеров, у меня был относительно серьезный интерес к стратегическим играм и играм на удачу.

Вопрос: Когда Вы были ребенком, у Вас была любимая игра?

Том: Ох, я в этом не очень уверен. Мне нравилось играть в карты и в настольные игры, и еще мне нравилось играть в шахматы.

Вопрос: Когда я говорил с Майком Девером, он сказал мне, что когда он был ребенком, его любимой игрой был «Риск». Я подумал, что это очень интересно. Майк сказал, что ему нравилась идея того, что он способен завладеть миром.

Том: Я тоже играл в «Риск» и он мне нравился, хотя не уверен, что по той же причине, хотя, возможно.

Вопрос: Как Вы считаете, для Вас биржевая торговля — это скорее приобретенный навык или врожденный талант?

Том: В моем случае — скорее приобретенный навык, чем врожденный талант! Думаю, существуют люди, у кого есть к этому врожденный талант, но я считаю, что этому можно научиться, и я думаю, что Ричард и Билл довольно хорошо это продемонстрировали в программе «Черепахи».

Вопрос: Каково это было, быть частью программы «Черепахи», быть частью группы, очевидно, очень талантливых людей?

Том: Это была редкая привилегия. Я думаю, процесс отбора был устроен так, чтобы найти людей, у которых были предрассудки и таланты, которые могли помочь им приобрести навыки, необходимые в биржевой торговле, но был ли у них врожденный талант к биржевой торговле — я по–прежнему не знаю ответа на этот вопрос.

Вопрос: Это были люди, которые были способны учиться учиться, да?

Том: Да, у них были определенные взгляды на риск — оценка риска, управление рисками и вознаграждением — все то, что хорошо транслировалось на принципы, задействованные в биржевой торговле.

Вопрос: Вообщем, я бы предположил, что это были люди с врожденной способностью или склонностью к игре и подсчету рисков. Верно?

Том: Думаю, это так. Это одна из черт, которые прослеживаются во всей группе. У большинства из нас был серьезный интерес к играм и/или, по крайней мере, определенные способности к арифметике.

Вопрос: Если подумать над деятельностью «Черепах» в целом за прошедшее время, удивительно, каких успехов они смогли достичь.

Том: Да. Думаю, большая часть этого — заслуга Ричарда и Билла. По правде говоря, я думаю, что это скорее отражение принципов, которым они нас учили, нежели наших собственных способностей.

Вопрос: Что именно в работе с Ричардом Деннисом и Биллом Экхардтом сделало этот опыт уникальным?

Том: Думаю, справедливо будет сказать, что эти двое — просто бриллианты. Насколько я знаю, свой прорыв они осуществляли вместе. Они работали над исследованием как команда, перекидываясь идеями. У них были чудесные интеллектуальные взаимоотношения. Они оба очень ясно и оригинально мыслят, особенно когда речь заходит о биржевой торговле и понимании трейдеров и рынков. Некоторые из принципов, которым они учили, содержались в литературе, но ко многим выводам они пришли независимо, и они смогли включить их все в торговые системы, к которым они пришли, вручную изучая графики до появления компьютеров. Они также высоко ценили и глубоко уважали роль, которую играет психология личности в успешной биржевой торговле. Добрая половина их курса была посвящена этому предмету.

Вопрос: Что в их образе мысли показалось Вам наиболее впечатляющим? Была ли это быстрота мышления? Глубина объединенных интеллектов? Или тот факт, что они совместили несопоставимые идеи?

Том: Все вышеперечисленное, и пронзительно восприимчивая юобретательность. Казалось, что они пришли к некоторым базовым, обоснованным выводам до того, как их сделала большая часть отрасли, очень фундаментальным вещам. Идея сокращения убытков и самонакопления прибылей звучит сейчас как клише, но они рано поняли, как делать это систематически и последовательно.

Вопрос: Не могли бы Вы проиллюстрировать подход Ричарда к рынку?

Том: Насколько я помню, одним из того, чему Ричард научился в операционном зале было то, что в то время большинство трейдеров не хотели принять риск удерживания позиции до следующего дня. и он подумал, что с этого можно поиметь страховую премию. Ричард увидел, что принятие обратной стороны этого риска предоставляло значительную возможность получения прибыли. Он был одним из немногих трейдеров, кто хотел забрать позицию домой.

Вопрос: Том, в Вашей торговой карьере был какой–то определяющий момент?

Том: Да. Это был 1985 год. Я играл на понижение йены, и происходило это накануне воскресной встречи Большой Семерки, и эта встреча значительно ослабила доллар. В результате встречи страны Большой Семерки пришли к выводу, что доллар слишком силен. В следующий понедельник валюты открылись значительно выше и я столкнулся с крупным убытком. Я был психологически потрясен размером убытка и озабочен тем, что я сделал что–то не так. Я тут же аннулировал позицию, потому что именно это велела делать система. Позднее я обсудил это с Ричардом и он уверил меня, что в том, что я играл на понижение, не было никакой ошибки, при данной графической информации (нас учили не обращать внимание на фундаментал, типа встречи Большой Семерки). Так что я помню боль от того, что рынок совершил такой крупный ход против меня и от того, что я решил следовать системе и аннулироваться. Одним из любимых изречений Ричарда было следующее: «Сделайте то, что сложно!» Что ж, это, безусловно, было сложно сделать, но это было очень хорошо вознаграждено: валюты продолжали двигаться в моем направлении еще много недель. Это был укрепляющий опыт: следуй принципам, придерживайся системы, и последует вознаграждение.

Вопрос: Какова, на Ваш взгляд. Ваша самая сильная черта как трейдера? Это Ваша способность следовать системе?

Том: Ну, при том объеме свободы, которым я пользовался, не уверен, что это верхняя строка моего списка! Ричард поощрял в нас использование в нашей торговле на бирже того, что он называл «чутьем», но мой опыт последних двух лет предполагает, что я должен меньше этим пользоваться и больше полагаться на системы, которые я изучил. Моя сильнейшая черта в том, чему меня учили Рик и Билл, но моей второй сильнейшей чертой, должно быть, является то, что я лично занимаюсь исследованиями. На самом деле я делаю почти все исследования самостоятельно. Я занимался этим с тех пор, как я начал работать с Ричардом, это был способ обосновать то, чему они с Биллом меня научили. За свои деньги я получил бесценное и незаменимое видение и ракурс.

Вопрос: В чем, на Ваш взгляд, основная сложность биржевой торговли?

Том: В том, чтобы пережить спады и связанную с этим неопределенность. Знаете, неопределенность, связанную с деградацией систем с течением времени; неопределенность от незнания, не поменялись ли правила игры; достаточное терпение, чтобы дождаться подходящей возможности.

Вопрос: Общие итоги Вашей деятельности действительно изумительны, хотя в настоящий момент у Вас полоса спада. Не могли бы Вы немного рассказать об этом, что лично Вы чувствуете и как Вы с этим справляетесь?

Том: Думаю, что любой, у кого полоса спада, задается вопросом, правильно ли то, что он делает и являются ли системы по–прежнему жизнеспособными, так что идет настоящая борьба с этим. Для меня спад — это отличный источник мотивации для того, чтобы проводить больше исследований — «Боль чудесным образом способствует концентрации ума», и т.п. Исследование может обнадежить: когда ты просматриваешь информацию, ты понимаешь, что спады случаются, но не длятся вечно.

И ты говоришь себе, что в конечном итоге ты выкарабкаешься. Это очевидно очень тяжело для клиента и для твоего собственного состояния души, но это часть игры. Тем временем ты должен позаботиться о себе на личном уровне, обеспечить себе достаточный отдых и достаточную нагрузку, и тому подобные вещи. Обеспечить, чтобы вся твоя энергия была направлена на достижение цели. Так что помимо исследований, здесь также задействовано большое количество умения управлять личными качествами.

Вопрос: Какое влияние, на Ваш взгляд. Ваша карьера на бирже оказала на Ваши личные взаимоотношения?

Том: Возможно, она им не способствовала. Этот вид деятельности занимает очень много времени. А если помимо национальных рынков ты заключаешь сделки и на зарубежных, то это, безусловно, не работа с графиком с девяти до пяти. На данном жизненном этапе биржевая торговля действительно стоит для меня на первом месте.

Вопрос: Каким был лучший момент в Вашей биржевой карьере?

Том: Думаю, самой забавной была работа на рынке кофе в 1994 году. Я был достаточно удачлив, довольно рано получив полную позицию, а в одной точке в той сделке в конце июня — начале июля 1994 года кофе находился в захватывающем, случающемся один раз в десятилетие движении. У нас было несколько дней, когда мы управляли 160 миллионами долларов и, я думаю, бывали дни, когда мы зарабатывали по 20 миллионов долларов.

Вопрос: Хороша чашка кофе!

Том: Отличное время! Когда торговля кофе переворачивалась, это впечатляло, прямо как в театре.

Вопрос: Каким был худший момент?

Том: Ну, мне в голову приходит пара хороших кандидатов на это звание. Посмотрим — 1991 год, в день, когда разразилась война в Ираке, я получил серьезный удар.

Вопрос: На каком рынке?

Том: Золото, йена и бензин.

Вопрос: Да, тройной удар.

Том: Да. Думаю, мы потеряли за день 25 процентов. Это был шок. Думаю, я потерял по 10 долларов с контракта по сырой нефти.

Вопрос: Это как ножом по сердцу. Как Вы восстанавливались после этого случая?

Том: Я пережил пару таких! У меня был еще один случай в январе 1995 года, с которым я по–прежнему борюсь. Январь не относится к числу моих любимых месяцев!

Вопрос: Но как Вы с этим справляетесь? Прокручиваете ситуацию и проводите вторичную проверку? Как Вы разбираетесь с подобным опытом?

Том: Это для меня срабатывает лучше всего. В противном случае подобный опыт психологически поглотит меня. Мне просто нравится прорабатывать его и возвращаться назад, пытаться найти способы, как исправить ситуацию, проверять, что я сделал не так и мог сделать лучше.

Вопрос: Уверен, это именно то качество, которое в Вас просто кричит о себе. Вы хотите постоянно улучшать и проверять, чтобы найти лучшие пути. Думаю, именно это отличает Вас и других ведущих трейдеров. Постоянное желание совершенствоваться. Большинство трейдеров просто хотят сказать: послушайте, я из кожи вон лез, но это не сработало! И в конце концов они делают одни и те же ошибки.

Вопрос: Что биржевая торговля поведала Вам о Вас самих?

Том: В биржевой торговле нельзя обманывать самого себя. Ты должен уметь иметь дело с тем, кем ты являешься на самом деле, и принимать на себя ответственность за все дефекты, которые рынки склонны выявлять, а не сглаживать. Ты вынужден столкнуться со всеми своими страхами и укротить их. Ты должен проверить свое эго на пороге. Весь этот процесс очень разоблачителен.

Я прошел интересный психологический тест много лет назад. Он подразделял людей на две категории: тех, кто жертвовал точностью ради скорости, и тех, кто жертвовал скоростью ради точности. Я принадлежал к первой группе, к «импульсивным».

Вопрос: Вас это удивило?

Том: Ну не совсем удивило, но это все же было очень пенное открытие.

Вопрос: Как Вы обращаетесь с этой склонностью в своей биржевой торговле? Это что–то, что Вы держите в уме, что у Вас есть врожденная склонность к импульсивности?

Том: Да. Я вынужден; это может быть очень опасной наклонностью. Это может сослужить Вам добрую службу, если это применять там, где нужно быть стремительным и быстро реагировать на то, что ты видишь на рынке, но гораздо чаще из–за того, что рынок может быть так обманчив, это может привести к тому, что ты поступишь неразумно. Легко логически обосновать, что ты должен отреагировать сейчас — но если ты этому поддашься, то, возможно, это будет стоить тебе денег.

Вопрос: И как же Вы это делаете, ведь в Вашей биржевой торговле присутствует крупный дискреционный компонент?

Том: Я делаю несколько вещей. Первое — я пытаюсь действовать исходя из принципов разумного, второе — напоминаю себе, что когда я отхожу от систем, я в определенной степени рискую, и для этого у меня должны быть довольно веские причины. А затем я должен попытаться честно отделить эти причины от рационалистических обоснований!

Вопрос: Если бы Вы могли заново начать свою карьеру, стали бы Вы заниматься биржевой торговлей?

Том: Да.

Вопрос: Вознаграждение стоит боли?

Том: Думаю, да. Ты учишься на любом опыте. В жизни нет ничего, чем ты можешь заниматься, что бы гарантировало, что тебе не придется страдать. Биржевая торговля, безусловно, не единственная профессия в этом отношении.

Вопрос: Хотя, когда ты это испытываешь, кажется, что это уникально, не так ли?

Том: Безусловно. И как Вы знаете, психологически биржевая торговля — это самая сложная профессия, которую я только могу себе представить. Это же и является в ней самым привлекательным. Это то, что мне по–прежнему очень нравится. Это по–прежнему здорово.

Вопрос: Что Вам кажется таким привлекательным, принимая во внимание все вышесказанное? Вы что, по натуре мазохист?

Том: Можно и так подумать? Но нет: это как раз тот вид деятельности, который быстро исключает мазохистов из игры! Это просто огромное испытание и это очень весело — пытаться разгадать все загадки, которые находишь на рынках — и загадки, которые обнаруживаешь в себе — и получать прибыль в условиях очень жесткой конкуренции. Существуют огромные учреждения, постоянно выбрасывающие в эту игру сотни миллионов долларов, пытаясь вычислить, как лучше заключать сделки. Конкуренции нет предела!

Вопрос: Что, на Ваш взгляд, отличает Вас от всех остальных?

Том: Это сложный вопрос. Самое очевидное — степень используемого мной левереджа. Это то, что мне, возможно, придется переосмыслить! Как Вы знаете, в настоящий момент мы находимся в полосе длительного спада и гораздо большего спада, чем я ожидал пересидеть. Надеюсь, мне никогда больше не придется переживать ничего подобного. Но поскольку я уже побывал в подобной ситуации, я знаю, что мы можем из этого выбраться; мы ни в коем случае не допускаем возможности поражения. Мы выйдем из этой ситуации лучшими, поскольку у нас появится опыт и поскольку мы на нем научимся.

Вопрос: Чему Вы научились на примере последнего случая, когда у Вас был затянувшийся спад?

Том: Терпение и усердие вознаграждаются. Прибыли в конечном итоге вырастут, если ты правильно себя ведешь и придерживаешься этого. Это самое важное!